Когда боги смеются

О той сцене, которую устроил ей отец в воскресенье после ухода милиционеров, Женя старалась не вспоминать. Отец и раньше не стеснялся говорить ей вещи обидные и, на ее взгляд, оскорбительные, но в тот день он превзошел сам себя. Главным же выводом из сказанного было суждение о том, что его дочь - отъявленная лгунья, которая пакостит втихаря и нарушает его запреты, вместо того чтобы взять мозги в руки и сообразить, что отец знает лучше, как надо и как не надо себя вести, просто потому что он старше и у него больше жизненного опыта. Практика же лишь подтвердила его точку зрения, ибо если бы Женя его слушалась, то никогда не попала бы в историю с маньяком-убийцей, из-за которой ей теперь приходится тратить время на бесконечные поездки на Петровку.

- Твой долг - помочь найти этого мерзавца и обезвредить его! вибрирующим от злости голосом выговаривал ей отец. - Это твоя святая обязанность, и ты будешь делать все, что тебе скажут работники милиции. Но я, между прочим, остаюсь на время твоего отсутствия без секретаря, и это мешает мне нормально работать. Я уж не говорю о том, что плачу тебе зарплату за работу, которую ты не делаешь, потому что проводишь время в уголовном розыске. Почему я должен выбрасывать деньги на ветер? Достаточно того, что я исправно плачу налоги, на которые и существует наша милиция, а ты теперь вынуждаешь меня фактически оплачивать еще и их деятельность по конкретному делу. И запомни: если ты посмеешь еще хоть раз распустить косу, надеть неприличную одежду и намалевать физиономию, я запру тебя дома и приставлю охрану. Вот на это я денег не пожалею, будь уверена. А если ты не понимаешь, почему, так я тебе объясню. Этот тип обознался один раз, но может обознаться снова, особенно если увидит тебя возле дома, куда он таскает свои письма. И я не могу поручиться за твою безопасность. Не забывай, он сумасшедший. А вдруг он начнет к тебе приставать? А вдруг он тебя изнасилует и убьет?

Все рассуждения на эту тему Женя выслушивала почти три часа, стараясь держать себя в руках, не выскочить из комнаты, хлопнув дверью, и не разрыдаться. Ночь она провела почти без сна, думая то об отце, то об Игоре, то о своей нескладной жизни. К утру она приняла решение: ей жить с отцом, поэтому надо искать пути примирения.

- Папа, мне к десяти часам надо на Петровку, - осторожно сказала она, подавая отцу завтрак.

- Хорошо, - холодно ответил тот. - Сейчас поедем на работу, потом Григорий тебя отвезет. И привезет обратно.

- Но я не знаю, сколько пробуду там. Зачем же держать машину...

- Ничего, подождет. Одна ты не поедешь.

Женя тихонько вздохнула и стала пересыпать кофе из кофемолки в кофеварку. Значит, придется появиться перед Игорем в опостылевшем детском виде. Хорошо, что она вчера объяснила ему ситуацию, и хорошо, что ей предоставили возможность показать ему свое настоящее лицо, взрослое и красивое. Пусть ценой скандала и испорченных отношений с отцом, но за внимание Игоря она готова заплатить любую цену. Правда, сам Игорь сказал, что, может быть, его не будет с утра на работе, но она все же надеется.

На Петровке Женю ждало разочарование, Лесникова не оказалось, с ней разговаривала какая-то женщина по фамилии Каменская, потом ее долго истязали в лаборатории, составляя портрет преступника, но судьба в конце концов улыбнулась ей. Во-первых, ей удалось увидеть Игоря, пусть всего на минуту, но она даже сумела перекинуться с ним парой слов. Он был каким-то расстроенным и усталым, и у Жени мелькнула странная, неведомая ей раньше мысль о том, что она готова убить любого, кто его огорчит или обидит. Но главная удача ждала ее впереди: оказалось, что вечернее выступление группы "Би-Би-Си" будут снимать на видеокамеру, и завтра с самого утра ей нужно будет снова приехать на Петровку и попытаться найти среди присутствующих того парня. И делать это ей придется вместе с Игорем.

На работу она возвращалась окрыленная. Скорей бы завтра! Завтра они сядут рядом, голова к голове, в темном кинозале, и будут долго смотреть на экран и разговаривать полушепотом. Они будут совсем одни, и Женя сделает все возможное и невозможное, чтобы в этой интимной обстановке привлечь к себе его внимание. Конечно, отец снова не отпустит ее одну, заставит ехать с Гришей, но пропуск-то выписан только на нее, Гришу в здание не пропустят, а в любом здании есть туалеты, которые можно посетить как на пути к кабинету Игоря, так и на пути к выходу. Жаль, что сегодня она до этого не додумалась, но если бы и додумалась, все равно не смогла бы эту идею использовать: она была на Петровке впервые в жизни, и сегодня за ней в бюро пропусков спускался какой-то дядька, который и проводил ее к Каменской. Было бы нелепо у него на глазах зайти в туалет и выйти в совершенно другом виде. А завтра она пойдет одна, она уже знает дорогу.