Когда богу стало скучно - 5 том

Если я не отвечаю он набрасывается на меня с окровавленным лицом. Да даже когда отвечаю, что с его сестрой всё хорошо, он говорит “Лжец” и всё повторяется.

Это страшно. Иногда я лежу на диване в полной темноте, потому что знаю, что, если я вдруг начну засыпать он появиться рядом, вновь нависнет надо мной, с его лица будет капать кровь прямо на меня и от будет задавать один и тот же вопрос.

Сколько бы раз я это не видел, это пугает так же, как и в первый. Сердце бешено стучит так, что кажется сейчас по рёбрам пойдут трещины.

— Чёрт.

Закинул десять шаров первого уровня и три второго, а после выпил всю бутылку воды.

— Сколько можно.

С глаз потекли слёзы, грудь сдавило настолько сильно, что кажется не смогу вдохнуть. Живот болит, тело ослабело настолько, что каждое движение отдаётся болью в костях. Я ещё и не говорю про ужас, который испытываю, смотря на себя в зеркало. Вся эта худоба, мешки под глазами, дряблая кожа, шрамы, которые я сам себе сделал, шрам от пули на лбу, отсутствие двух пальцев.

Мне двадцать один, а я выгляжу хуже любого старика. Я уже хотел разрыдаться, как тяжёлое сопение Лангды, наконец-то заснувшей после стольких часов мучений, остановило меня.

“Надо поменять”

Подойдя к тяжело дышащей Лангде, я поменял влажное полотенце у неё на лбу на новое и снова сел, уперевшись спиной о кровать.

— Ты дура.

Я думал вопреки её желанию привести врача или даже Хильду, но выкинул эту мысль.

“Это её выбор. Она сделала его, готовая умереть, так, что кто я такой, чтобы мешать ей? Вдруг и в самом деле она хочет умереть”

Поэтому я решил делать то, что от меня зависит. Хотя бы облегчить её страдания. Все равно мне заняться нечем.

—-----------------------------------------------------------------

— Ты не передумала?

Смотря сверху вниз на её бледные и сухие губы, на усталый взгляд и измождённое лицо, я ничего не чувствуя задал вопрос. Мне не больно смотреть на девушку, лежащую на кровати в таком состоянии, но я понимаю, что она уже одной ногой в могиле.

— Что ты заладил? Я выгляжу в разы лучше тебя трансвестит ты недоделанный. Вник?

— И этого тебе хватило, чтобы слечь.

— Ну да. Я ведь не монстр как ты. Я обычный человек.

На мгновение погрустнев, она улыбнулась.

— Зато я не жертва. Я охотник.

Улыбка стала шире.

— Эй.

Её взгляд, напуганный встретился с моим. Я кивком дал понять, что слушаю.

— Какой холодный. Глаза у тебя холодные. Вроде и заботишься. Даже ночами, но все равно холодный.

Хрипло говоря это, она словно в надежде смотрит на меня.

— Какой есть.

На это на кивнула.

— Да.

Свозь два толстых одеяла, выбралась рука.

— Поддержишь меня?

Вся та сильная и дерзкая личина спала с её лица. Сейчас она, смотря на меня из-под одеяла, больше похожа на слабого ребёнка. Испуганного ребёнка, который понял, что ему скоро конец, но мужественно переносит это, хоть и внутри кричит и плачет от страха.

— Хорошо.

Пододвинув стул, я присел на него, взяв её руку в свои.

— Холодный.

Я не ответил.

— Не хочешь спросить почему я так не люблю врачей?

“Или же, спроси меня пожалуйста, мне страшно”

— Почему?

Медленно, я посмотрел ей в глаза. В глаза полные страха перед неизвестностью.

“Скорей всего она не доживёт до завтрашнего рассвета. Вижу она это знает. Даже если сейчас и вызвать Хильду вряд ли она что-то сделает”

За окном только начало темнеть. На мгновение я кинул взгляд на красные салфетки в мусорном пакете.

“Уже слишком поздно”

— Не скажу.

Сморщив лоб, она улыбнулась бледными губами. Её глаза скрылись за веками.

— Хорошо. Раз ты так сильно хочешь. Гха-гхахха.

Очередная окровавленная салфетка полетела в сторону пакета.

— Давно, когда я ещё под стол пешком ходила моя мама заболела. Ничего серьёзного, обычная простуда. Да, так сказал врач.

Её ослабленная рука сжала мою, а щека едва заметно дёрнулась.

— Но это была не простуда. Врачебная ошибка, но мы спохватились слишком поздно. Мама умерла через год просто задохнувшись. А этот уёбок даже не раскаялся. “Ошибаются все”. И он сказал это с таким лицом, словно мы должны ему ещё за это. Я тогда впервые захотела кого-то убить. А мне ведь не исполнилось и шести лет, но я помню, как сжимала кулаки, как плакала и угрожала ему выколоть глаза. Я помню это как будто это было вчера.

Почесав нос о край одеяла, она продолжила.

— Ты ведь держишь?

— Да, держу.

— Хорошо. Не отпускай только.

— Не отпущу.

— Прошло семь лет. Заболел отец. Папочка, который заботился обо мне и старшей сестре. Несмотря на то, что работал месяцами без выходных, он всегда находил время и силы, чтобы позаниматься с нами уроками или же выслушать и поддержать советом. Он был очень умным и главное мудрым. Он бы нашёл хорошую работу и даже может разбогател не заведи детей так рано. У него было сложное детство. Мать повесилась из-за проблем с психикой, а отец стал наркоманом. Ему пришлось выживать на улицах с десяти лет. Поэтому он понаделал ошибок в молодости, одними из них были мы сестрой.

На краю её глаз засверкали слёзы.