Когда часы двенадцать бьют

– Все так думали, – улыбнулась Ольга. – Но жизнь решила иначе… Кстати, девочка-то – Гошина дочь. Только он о ней не знает.

Померанцев на минуту даже отвлекся от дороги:

– Ну?! Какая бразильская мелодрама!

– Что ж он, сволочь, не поможет своему ребенку?! – не выдержал Федорыч. – В отказку пошел?

– Да нет, – Смородина махнула рукой, – там сложнее все… Маша не сказала Гоше о ребенке. Она узнала о том, что беременна, уже после того, как он в Америку уехал. Он с детства об Америке мечтал, предлагал Маше поехать с ним, но та отказалась. На этой почве они и поссорились. Гоша вспылил: тогда прощай, поеду один! И уехал. А Маша вскоре узнала о ребенке. Но Гоше сообщать не стала. Гордая! Сказала, что раз он так – из сердца вон! А полгода назад ее дочка заболела… На операцию нужны большие деньги.

Сергей подивился – прямо сериал про дона Педро! – и заметил, что надо бы сообщить Гоше, что у него на родине растет дочь и, между прочим, нуждается в помощи.

Ольга пожала плечами:

– Как сообщить?! Где мы его найдем?! Никто не знает его американского адреса.

– Не знает адреса? – задумчиво повторил Сергей и вдруг резко остановил машину.

– Ты чего? – удивилась Смородина.

– Нужно сделать звонок другу, – сказал Померанцев. – Слышь, Федорыч, я позвоню с твоего? У меня опять «надежный оператор» не ловит! Надо звякнуть в Америку!

Федорыч протянул Померанцеву телефон:

– Валяй!

* * *

Гоша Бородин топил тоску в очередной банке пива. Перед Гошей выстроилось уже много пустых банок, но веселее ему от этого не становилось. Одуряющее солнце, пыльные лимузины, пустой день – тоска-а-а…

Неожиданно к его мастерской подъехала крутая тачка. «Реально крутая! – удивился Гоша. – А чего, интересно, надо?!» Из тачки вылез весьма уверенный в себе американец и подошел к Гоше:

– Мистер Бородин?

Он кивнул, мол, я-то Бородин, а вы чьих будете, и бросил на незнакомца оценивающий взгляд. Тот, по всему видно, был в полном порядке – отличный прикид, белозубая улыбка от дорогого дантиста и абсолютная уверенность в завтрашнем дне. «Неужто такому понадобилась моя рухлядь?» – усмехнулся Гоша.

Но оказалось, что Гошины лимузины господина не интересовали. Он, собственно, приехал по другому вопросу, так, на минутку поработать добрым волшебником – у богатых свои причуды! Американец, дружелюбно улыбаясь, вдруг сообщил Гоше нечто, что поделило Гошину жизнь ровно пополам: до этого известия и непосредственно после.

Новость о том, что в России, на далеком Урале, в городе Екатеринбурге, у него растет дочь от любимой женщины Маши Сазоновой и что его дочь болеет и ей сейчас нужна помощь, ознаменовала для Гоши начало новой эры. Гоша смотрел на американца и почему-то не мигал. Он словно впал в какой-то ступор. Американец даже растерялся: рад – не рад? И только увидев слезы на глазах этого странного русского, американец выдохнул: хорошо, значит, свою миссию он может считать выполненной.

– Мне надо лететь в Россию! – Гоша вдруг вышел из ступора и сильно заволновался. – Надо успеть на Новый год, тогда все будет хорошо, понимаешь?

Американец не очень понимал и смотрел на Гошу вопрошающе.

– Новый год, чудеса сбываются, понимаешь?! – в отчаянии крикнул Гоша.

И тут американец его понял – да, в Новый год чудеса сбываются, на то он и Новый год.

– А билеты? – схватился за голову Гоша. – Смогу ли купить? До Нового года один день!

Американец дружески похлопал его по плечу:

– Я помогу! Все будет хорошо, мистер Бородин. Поехали!

* * *

Устав в долгом пути, Сергей предложил своим спутникам ненадолго остановиться и выпить чаю в придорожном кафе. Федорыч отказался, решив лучше в это время поспать в машине, а Ольга пошла вместе с Сергеем.

Кафе было маленькое, скромное, но уютное. Сергей с Ольгой сели за столик у окна – отогреваться крепким чаем с лимоном. Вскоре приятная девушка-официантка принесла им суп и горячие пирожки. Сергей ел с аппетитом, какого давно не знал в лучших московских ресторанах. Ольга, посмеиваясь, сказала, что он может позволить себе все, что угодно, – она угощает его на свою тысячу! Вспомнив, что у него нет денег, Сергей смутился:

– Первый раз в жизни мой ужин в ресторане оплачивает женщина! До чего я дошел!

– Ешь давай, альфонс несчастный! – улыбнулась Смородина.