Когда человека не было

Однажды рано утром чунги проснулись от незнакомого шума, от какого-то карканья. Карканье шло откуда-то издали и то усиливалось, то слабело. Первыми кинулись к выходу двое близнецов, за ними Молодая пома, а вслед за нею и остальные чунги.

Светало. Небо на востоке светлело — спокойное, чистое, голубое. Высоко над головами у чунгов оно было еще темное, со звездами, но звезды постепенно теряли свой яркий ночной блеск и исчезали одна за другой. На светлеющем небосклоне вырезались далекой крупнозубчатой линией вершины огромных деревьев.

Чунги завертели головами во все стороны. Как им казалось, неизвестные крики шли со всех сторон и раздавались над всем лесом. Крики были похожи на писк множества маленьких кри-ри, собравшихся вместе, и чунги удивлялись — что бы это могло быть.

Потом Молодая пома заметила, что крики долетают с неба. Она подняла голову и увидела высоко-высоко вверху черные точки, слабо трепещущие и несущиеся плавными рядами. Эти черные точки соединялись попарно в длинные прямые линии. Передние концы линий, сомкнувшись, образовывали клин, а задние отдалялись друг от друга и исчезали из виду. Все эти клинья следовали друг за другом и бороздили почти все небо.

— Ха-кха-а! — воскликнула Молодая пома, удивленная этим впервые увиденным зрелищем.

— Ха-кха-а! — воскликнули и остальные чунги, тоже разглядев тысячи и тысячи маленьких, едва различимых в небесной высоте кри-ри.

А кри-ри, выстроившись в правильные ряды и клинья, легко взмахивали крыльями, плавно неслись с севера на юг и неумолчно кричали: «Кррр-кррр-кррр! Кррр-кррр-кррр!»

— Кррр-кррр! Кррр-кррр! — запрыгали близнецы-чунги, подражая крику пролетающих кри-ри.

Когда взошло белое светило, некоторые из клиньев стали спускаться низко над лесом, а потом кри-ри начали с криками и шумом садиться на деревья, на скалы, на землю. Одни из них быстро оправляли клювами перья, другие начали поклевывать там и сям в сухой траве и кустах, третьи оставались неподвижными, — вероятно, устав от длительного полета. Они были крупные, крупнее обыкновенной та-ма, черно-серые и бурые, с белыми перьями на шее и на хвосте, с длинными желтыми клювами.

Некоторые из них сели прямо у входа в пещеру. Чунги кинулись ловить их, и к величайшему их изумлению кри-ри совсем не пугались. Вероятно, они летели из местностей, где не было ни чунгов, ни других животных и где никто не убивал их и не ел.

В этот день чунгам не нужно было выкапывать коренья и луковицы или искать другую пищу. Кри-ри садились им прямо на головы, и их оставалось только ловить и есть. Маленьким чунгам очень понравились перья с белыми пятнами, и они начали собирать их и прятать по темным углам пещеры. А Молодой поме очень понравился пух, налипший ей на окровавленные при еде пальцы и губы, и потому она нарочно наклеила себе мягкие пушинки и на грудь, и на ноги, и на все туловище.

Кри-ри продолжали опускаться целыми стаями еще много дней, и чунги были очень довольны. Они продолжали жить в пещере и в изобилии есть мясо. Близнецам надоело ловить кри-ри и играть с перьями, и они вернулись к игре с сухим стволом, закрывавшим расселину в скале. «Кух-кух-кух!», — издавала его кора под их ударами, и оба шалуна с превеликим удовольствием повторяли:

— Кух-кух-кух!

Потом они начали колотить по стволу ветками. От этого они получали еще большее удовольствие, так как могли ударять сильнее, а звук получался особенный. А однажды один из близнецов нашел длинную, ровную, очень сухую палку и начал стучать ею по стволу. Другой, стоявший напротив него, схватил палку за конец и потянул к себе. Палка скользнула по ободранному, высохшему стволу, и тогда ясно послышалось: «Скррипп!» Первый близнец, в свою очередь, потянул палку к себе, и палка снова скользнула по стволу и снова издала: «Скрип!»

Этот звук привлек внимание и возбудил любопытство обоих близнецов. И если только что перед этим они старались отнять палку друг у друга, то теперь начали ритмично дергать ею взад и вперед по стволу лишь для того, чтобы слышать этот чудесный скрипящий звук. Попав в канавку между двумя неравномерными утолщениями древесины, палка скользила все по одному и тому же месту и напевала: «Скрип-скрип-скрип!»

Игра целиком увлекла маленьких чунгов, и они стали все быстрее продергивать палку и всхлипывать от удовольствия.

— Ха-кха! Ха-кха! Ха-кха! — всхлипывали они все чаще и ритмичнее в лад с ритмичными движениями палки, а ствол отвечал им: «Скрип-скрип! Скрип-скрип! Скрип-скрип!»

Они совершенно увлеклись игрой и начали продергивать палку так быстро, что отдельные поскрипывания сливались в одно.