Читаем Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры полностью

В глубочайших коридорах истории находятся темные комнаты с древностями. Эти комнаты полны потаенных уголков, в которых царит тишина, ведь находящиеся в них артефакты далеки от нас и недоступны нам, будучи отделены языковым и временным барьером, а также различиями в наших обычаях. И хоть в этих комнатах прошло более 70 % истории человечества, из миллионов людей, живших в них, лишь тяжелая поступь некоторых царей, цариц и завоевателей, таких как Александр, Клеопатра, Цезарь или Константин, до сих пор отражается эхом от их разрушающихся стен. Бесчисленные же подданные этих лиц остаются безмолвными и невидимыми, как будто их вовсе и не было. Напротив, в нашем конце коридора, что окружен множеством небольших, но ярко освещенных комнат, представляющих недавнюю историю, нас попросту оглушает шум от их безымянных обитателей. Благодаря переписям населения, газетам, дневникам, блогам и многому другому их повседневная жизнь доступна нам в мельчайших подробностях. Историки, интересующиеся жизнью неэлитарных групп, редко уходят далеко от настоящего и уж меньше всего заходят вглубь исторических коридоров, где так мало можно увидеть и услышать, — если, конечно, искатель приключений не путешествует со специальным светильником, способным освещать пустоту и высвечивать забытые людские массы.

<p>Развитие нумизматики</p>

Одним из таких светильников является когнитивная нумизматика (cognitive numismatics) — новейшая методология исследования доисторических людей, живших и творивших до появления традиционных источников. Такой подход может показаться контринтуитивным, ведь по самой своей природе монеты являются продолжением высшей власти. Они — артефакты привилегий и самолюбования, распространяемые заполонившими всю историю императорами, монархами и магистратами. «Чье это изображение и надпись?» — спросил Иисус у учеников фарисеев, и получил исчерпывающий ответ — «кесаревы». Монета принадлежала императору, потому что на ней были изображены его портрет, имя, титулы, его деяния и его божества, а вовсе не странствующий учитель со своими слушателями. Некоторые люди, присутствовавшие на этом уроке нумизматики, могли быть живы и сорок лет спустя, когда стали свидетелями трагической кульминации того разговора с Иисусом, увидев имя и лицо другого кесаря на монете с надписью «IVDAEA CAPTA» («Иудея завоевана») вокруг изображения женщины в трауре, олицетворявшем Иудею (рис. 10.1)[783]. Очевидно, что, следуя указу римского сената, этой монетой также платили кесарю.

Рис. 10.1. Бронзовый сестерций Веспасиана, Рим, 71 г. н. э. Веспасиан / Иудея в образе женщины в трауре. ANS 1944.100.41594. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Таким образом, нумизматика кажется лишь исследованием самолюбования элит. По этой причине ее обычно рассматривают как иерархически организованную дисциплину, сконцентрированную преимущественно на правителях, а не на обществах, которыми те правили. Как выразился недавно один нумизмат, «совершенно естественно, что монеты ставят в центр внимания правителей, которые их выпустили, а не знание об обществах; но это то ограничение, которое мы должны принять как данность»[784]. Когнитивная нумизматика решительно отвергает эту предпосылку. Не отказываясь от всего того, чему монеты могут научить нас в качестве государственных средств массовой информации, обсуждаемая далее когнитивная нумизматика ищет в них также и проявления низших слоев общества, что является следующим шагом в продвижении наших знаний вглубь самых темных бездн истории.

Этот шаг следует рассматривать как часть продолжительного эволюционного процесса. В эпоху Возрождения антикварии использовали элементарный, но надежный подход, который можно было бы назвать «списочной нумизматикой» (checklist numismatics)[785]. Коллекционеры работали со списками правителей, взятыми из литературных источников, и стремились найти монеты, представляющие тех или иных династов. По мере появления новых монет они искали соответствующих им правителей, так что царский список превращался в монетный кабинет. Тот же подход можно было использовать для коллекционирования монет греческих городов или олимпийских богов. Хотя это и не способствовало глубокому историческому или экономическому анализу, сосредоточенность на списках помогла упорядочить все возрастающее число обнаруживаемых монет и сослужила хорошую службу для классификации монет в качестве фундамента будущих исследований. Многие коллекционеры до сих пор занимаются списочной нумизматикой, заполняя ячейки в готовых альбомах монетами различных серий, например, центами США или евроцентами (рис. 10.2).

Перейти на страницу:

Все книги серии Кругозор Дениса Пескова

Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек
Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

На красном рынке можно купить что угодно – от волос для наращивания до почек для пересадки. Но вот законы этого рынка, как и законы всякого теневого бизнеса, совсем неочевидны. Рынок человеческих тел существует в параллельной реальности – он далек и одновременно очень близок.В этой книге журналист Скотт Карни, работавший для BBC и National Geographic TV, рассказывает о том, как устроен этот параллельный мир. Написанный Карни триллер разворачивается в Индии, где предметом сделки может стать что угодно – от склянки с кровью до целого скелета. Впрочем, Индией его путешествие не ограничится: желающие купить вашу почку гораздо ближе, чем кажется на первый взгляд.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Скотт Карни

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное
Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850
Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850

Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период.И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку. Эта книга рассказывает историю самого трудного, но, возможно, и самого прогрессивного периода в истории Европы.

Брайан Фейган

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология