Когда дружба провожала меня домой

К тому времени как прозвенел последний звонок, у меня от голода сводило живот. Нас отпустили на выходные, и сейчас я шел по деревянной набережной в сторону библиотеки. У миссис Лоренц всегда можно найти на столе тарелку, полную печенья с шоколадной крошкой.

Однако для человека, у которого отобрали деньги на пиццу, чувствовал я себя прекрасно. Просто невозможно грустить на Кони-Айленд в погожий сентябрьский денек. Океан сверкает на солнце, в воздухе пахнет солью и чем-то сладким. А еще события в моей аудиокниге как раз подошли к самой кульминации. С настоящей книгой в руках у нас нельзя появляться – это как самому напрашиваться на пинок под зад. Поэтому я воткнул в уши наушники и включил «Наследника империи» Тимоти Зана. Дела у Хана Соло шли совсем неважно. Флот Трауна напал на «Тысячелетний сокол». Тут звук прервался – кто-то, приблизившись ко мне сзади, выдернул наушники.

– Кто вообще ходит с желтыми наушниками? – воскликнула Анджелина Карамелло. Несмотря на дружбу с Деймоном Рэйберном, она была очень хорошенькой. – У тебя словно лимоны растут из ушей.

– А еще ты пропустил петлю на поясе, – добавила ее лучшая подруга Ронда Гломски и дернула меня за ремень. – Я искренне удивляюсь, как ты вообще смог перескочить через класс. Как можно быть настолько глупым и при этом таким очаровательным?

– Фу, – произнесла Анджелина и швырнула мне наушники. А Ронда следом за ней толкнула меня с такой силой, что моя жвачка вылетела изо рта.

Тут было над чем подумать. Ронда Гломски, одиннадцатая по списку в нашем рейтинге красоты, назвала меня, Бена Коффина, не таким уж и противным. Хотя сразу после этих слов чуть не сбила меня с ног. А еще имя у нее звучит по-дурацки. Когда твое имя напоминает место, откуда сбежали зомби, еще не так будешь разговаривать. Не будь Ронда такой злючкой, мы могли бы стать идеальной парой.

Вдруг в поле моего зрения нарисовался Деймон Рэйберн, и я понял, что нужно сматываться, да поскорее.

С легкой отдышкой я наконец добрался до библиотеки. Не скажу, что бежать пришлось далеко, просто у меня астма, а я вдобавок посеял свой ингалятор. К счастью, он нашелся у миссис Лоренц.

– Ты снова забыл его на подоконнике, – сказала она, а после сунула мне книгу: – Хочу, чтобы ты ее прочитал. Моя дочка ни на минуту о ней не умолкает. И мне нужно еще одно мнение, прежде чем выложить ее на стенд.

Передо мной лежала книга Жаклин Вудсон «Перья».

– Не очень-то похоже на научную фантастику – заметил я.

– Послушай, Бен, с тебя не убудет, – уговаривала меня миссис Лоренц. – Она тебе понравится, обещаю.

– И это после слов, что вы сами не читали книгу?

– Почему ты до сих пор стоишь тут, вместо того чтобы читать?

– Она написана девчонкой, – не успокаивался я.

– И что?

– А я – пацан.

– Возьми печенье, пацан. И можешь приоткрыть дверь пожарного выхода.

Миссис Лоренц разрешала мне так делать в дни, когда у меня случались приступы астмы. С легким ветерком гораздо приятнее читать. На самом деле в ту секунду я и не предполагал, что моя встреча с Анджелиной и Рондой, повлекшая за собой бегство от Рэйберна, начавшийся приступ астмы и приоткрытая дверь перевернут всю мою жизнь с ног на голову.

Я подпер дверь одним из грязных старых томиков энциклопедии – «От Гаргантюа до Диатеза. Том 5», – которые миссис Лоренц все время пыталась кому-нибудь спихнуть, и устроился на своем обычном месте, за столом, спрятанным подальше от всех. Стены библиотеки украшали отпечатанные с помощью трафаретов огромные картины, а также старые фотографии времен, когда Кони-Айленд еще считался самым известным пляжем в Америке. Особенно я любил снимок под названием «Царство грез ночью», на котором был запечатлен Луна-парк 1905 года – тот, что расположен прямо на берегу океана. Его башня напоминала слабо светящееся солнце; она сияла, словно мед, если бы тот подсвечивался ангельским электричеством, наполненным прекрасными пожеланиями.

Я вдохнул из ингалятора и уставился на «Перья». На обложке книги красовалось – угадайте что? – правильно, перо. Ни тебе космических кораблей, ни взрывающейся «Звезды Смерти», ни даже банального светового меча. Если вкратце, то история начиналась так. В одной школе появился новенький мальчик. Кто-то звал его Малышом Иисусом[3], другие считали чудиком и жестоко над ним издевались. Очень похоже на меня. Нет, не в плане издевательств. Просто я всегда чувствовал себя чужим. Никуда не вписывался, не знал, кем быть или чем заниматься по жизни. Точно я какая-то ошибка.