Когда душа опять одна (СИ)

Когда-то и он был жизнерадостным, беззаботным, раздавал налево-направо чарующие комплименты, не пропускал ни одной юбки и очень красиво ухаживал. Его сердце не знало бед. А потом появилась Жанна, она сделала его невероятно слабым, а вместе с тем он научился ценить, любить по-настоящему, говорить о чувствах, научился бояться, и его сердце тревожно билось, когда девушка принимала участие в операции. Жанна ушла на небеса и забрала с собой его способность любить и дышать. Он помнил, как не мог сдерживать слёзы, сидя на кровати с её вещами, помнил, что никогда не был таким жалким, и, вернувшись на службу, закрылся. Закрылся наглухо. Не обращал внимания на милых прапорщиков, которые откровенно кокетничали с ним, прикрываясь маской тепла и заботы, не пытался очаровать между делом привлекательных дам. Он стал железным, бесстрастным. Так было проще. Осталась лишь ахиллесова пята в виде фотографии Жанны, которую он долго хранил в кошельке, хранил у самого сердца.

Время шло, не принося с собой облегчения, боль притуплялась, но не уходила, крылась где-то в глубине, напоминая о себе не частыми, но точными, нестерпимо обжигающими ударами. До него впервые достучалась гадалка, прямо сказав, что он ни в чём не виноват, и что Жанна тоже так считает. Она сказала, что ему пора её отпустить. Было нелегко, но он справился, наступил на себя ради памяти о любимой девушке, сидел за столом и вдыхал благоухания, уходя, оставил фотографию. Неумолимое время унесло с собой и боль, осталась лишь память и пустота, леденящая душу. Он терпел, и работа, друзья во многом спасали. Он разглядел Женю, ту девушку, которую поначалу невзлюбил и посчитал неуместной для убойного, она оказалась настоящим другом и умным, смелым, преданным напарником. Он без труда углядел и её чувства к Антону, потому иногда и легонько шутил, подстёбывал, чтобы друг Тоха наконец и сам увидел, что коллега к нему неравнодушна. Только друг оказался слеп, не заметил, сколько ему уделяет внимания и заботы Женя, а Дима считал себя не вправе доказывать очевидное. Но невольно между ними он сделал выбор, он выбрал её сторону, потому стал готов подругу и защищать, если бы то потребовалось, хоть словесно, хоть силой.

После стольких дней одиночества он впервые разглядел что-то прекрасное. Повёлся на очаровательную даму. Ольга Бейлер. Майор, внедренная для выполнения операции. С ней оказалось хорошо. Его радовали каждые встречи, но как-то она была невероятно грустна.

− Дим, понимаешь… новое задание, легенда. В общем… пока мы не сможем встречаться, к тому же мне придётся уехать на время.

Она не знала, как долго будет длиться операция, он хотел бы сказать, что готов ждать, но в её глазах прочитал, что всё кончено, она хотела с ним попрощаться. Это для него всё было серьёзно, казалось, что появилась надежда, но не для неё. Он шутил, улыбался, прощаясь, а потом долго сидел в квартире, и пустота съедала изнутри. Воздух снова куда-то уходил, становилось неимоверно тошно, Фил сам себе становился противен. Он больше не хотел подпускать к себе кого-то близко, не хотел больше терять. Так у него и появилась Лара. Тоже майор. Появились отношения без каких-либо обязательств и регулярные встречи раз в неделю.

− Привет тому принцу, который никак не может на Птице жениться! − иногда декламировал Михей, считая, что с психологом всё очень серьёзно.

− Очень смешно, − сердито откликался Дима.

Он бы не сказал, что Татьяна ему не нравилась. Нет, она казалась милой, привлекательной девушкой, к тому же начитанной и образованной, но стоило ей открыть рот, и всё очарование исчезало. Неудовлетворенная, обиженная девочка Таня, и никакая психология тут не причём. Из всех мужчин: импульсивного Миши, самоуверенного, заносчивого Кости, зажатого Тохи − она выбрала его, Фила, как самого проблемного, выбрала и методично поносила, словно он являлся главным злом, даже хлеще чем Волынский. А Дима явно напоминал ей кого-то, кто её сильно обидел в прошлом, и потому она так рьяно и дотошно мстила, пытаясь доказать, что умная, сильная и якобы всевидящая. Обычная и слабая, и Дима не обижал её своими выводами, лишь иногда кипятился, когда вместо простого «молодец» или «вы хорошо поработали», она начинала психоанализ его действий.