Когда двое молчат

«Дорогой Сирил и милая Олли!

Я решил написать вам, потому что на объяснения не осталось времени.

То, что Нора сумасшедшая, я понял уже давно, но, наверное, только сейчас окончательно пришел к выводу, что ее сумасшествие — не только моя вина, но и причина, по которой я до сих пор люблю эту женщину. Наверное, я тоже сумасшедший, раз потратил столько лет на то, чтобы понять, как сильно я люблю свою жену и тебя, Сирил.

Не знаю, сможешь ли ты простить мне то, что, вспомнив о своем прошлом, я продолжал трусливо торчать в своей дыре, вместо того чтобы заявить о себе и вернуться в семью. Больше всего я боялся, что обо мне окончательно забыли и мое место занял другой человек, вытеснивший из нашей семьи все воспоминания обо мне точно так же, как из меня их вытеснила проклятая амнезия.

Не сердись на мать, Сирил. Если на кого и стоит злиться, так это на меня — дурного парня, который поставил свою работу, свои устремления гораздо выше, чем собственную семью. Мне надо было заботиться о тебе и о твоей матери, а я вместо этого удрал к черту на кулички, лишь бы заниматься делом, которое мне по душе. Конечно, это здорово — иметь отца-героя, но куда лучше быть рядом с просто хорошим отцом и просто хорошим мужем, с человеком, который дарит своей семье любовь и тепло.

Увы, я не смог подарить всего этого ни тебе, ни твоей матери, которая настолько нуждалась во внимании и поддержке, что сделала своим кумиром тебя — моего сына. Потому-то она так и не любит тебя, Олли. Но, видит Бог, мало кто из женщин обладает такой выдержкой и терпением, с которыми ты относилась к моей сумасшедшей женушке.

Каюсь, я слишком многословен, а потому упустил то, о чем хотел вас предупредить с самого начала. Я похитил твою мать, дорогой Сирил, и твою будущую свекровь, милая Олли. Не волнуйтесь, за это меня не упекут ни в тюрьму, ни в лечебницу, потому что по закону я все еще ее муж. Меня, так сказать, восстановили в правах, после того как „официально“ признали живым.

Конечно, Нора пока не очень-то в восторге от того, что я увожу ее неведомо куда, но, будьте уверены, как говорит моя любимая женушка, мне удастся доказать ей, что она правильно сделала, не польстившись на предложение этого лопуха Ронни Бакстера (да простит меня Ронни).

Думаю, мы с Норой прошвырнемся по Мексике, а потом я отвезу ее на Мадагаскар, где прожил без нее много тоскливых лет… О ресторане моей благоверной пусть позаботится Бесси Дрю, которой моя жена всецело доверяет. (Кстати, Нора все сокрушалась из-за какого-то повара, которого по глупости уволила из ресторана. Пусть Бесси Дрю вернет этого Хашбруда или Хэчброда на прежнее место.)

Мы будем счастливы, честное слово, чего желаем и вам. Нора не может писать (мне пришлось немножко связать ей руки, потому что у меня и без того все тело болит от тумаков и ссадин, которые, впрочем, я вполне заслужил), поэтому она передает вам искренние поздравления по поводу грядущего торжества и присоединяется к моим пожеланиям.

До скорой встречи (но не ждите нас раньше, чем через полгода)!

Целую вас обоих,

ваш отец, Говард».