Когда гаснут звезды (ЛП)

— Отлично. Подумай обо всем, что делает Кэмерон Кэмерон. То, что она любит. Что в ней особенного? Составь списки ее любимых вещей и сделай несколько отличных фотокопий ее фотографий, чтобы поделиться ими. Это не обязательно должно быть профессионально, просто исходить от сердца.

— У меня есть вещи, которых хватит всего на несколько лет. Мы не стали проводить много времени вместе до конца седьмого класса.

— Все в порядке. Два года — это долгий срок, когда ты действительно близок с кем-то.

Мы снова начинаем идти к его входной двери. Он кивает сам себе, все еще обдумывая то, о чем я его прошу. Чтобы сделать это правильно, ему придется снова погрузиться во всевозможные болезненные чувства. Шаг вперед будет болезненным, может быть, очень болезненным.

— Кто был ее лучшим другом до тебя?

— Кейтлин Манси, в шестом и седьмом классе. Но она в некотором роде стерва.

— Может, и так, но держу пари, она все равно поможет. Она держит кусочек Камерон. Заставь ее показать это тебе.

— Как мне это сделать? — Он останавливается на месте, натягивая лямки рюкзака, как будто тот только что стал тяжелее. Все это и так было слишком тяжело. — Что, если я все испорчу?

Я распознаю признаки паники, охватившей его. Он напоминает мне меня саму во многих моментах. Всякий раз, когда ставки были высоки, и я слишком сильно волновалась. Как прямо сейчас.

— Ты этого не сделаешь, — мягко говорю я ему. — Ты любишь ее. Все это благодаря любви.

* * *

Моя следующая остановка — у Кертисов, чтобы как-то привлечь их на борт. Так случилось, что Трой уехал на целый день, на экстренную встречу в Paramount, объясняет Эмили после того, как она позвонила мне и предложила чай. Я чувствую раздражение из-за него, но не удивлена. Большая чрезвычайная ситуация в его собственном доме, вероятно, слишком велика, чтобы вынести ее без какого-нибудь аварийного люка. К тому же его жизнь уже некоторое время взрывается. Его рук дело, да, но вполне логично, что он хочет быть где-то в другом месте, поскольку осколки продолжают падать.

— У вас есть что-нибудь новенькое, чем можно поделиться? — спрашивает она с одной стороны бледно-мраморного островка на своей кухне, повсюду сверкают хром и стекло.

— Еще одна девушка была объявлена пропавшей без вести в Гуалале. Мы пока не знаем, имеет ли это какое-то отношение к Кэмерон. Никто не видел ее с июня.

Не двигаясь с места, Эмили, кажется, колеблется.

— Все это ожидание и незнание. Я не знаю, как смогу продолжать это делать.

— Просто старайтесь терпеть это день за днем, если сможете. Иногда помогает найти отдушину. Вы можете поговорить с Кэмерон или написать ей записки. Позвольте ей услышать вас.

Когда она поднимает взгляд, глаза Эмили заволокло пеленой.

— Хорошо.

— Мы поехали в Напу, чтобы поговорить с Дрю и Лидией.

У нее громко перехватывает дыхание.

— Вы это сделали?

— Мы проверили их обоих на детекторе лжи. Это стандартно — опрашивать любых членов семьи, — говорю я, не поднимая руки. — Я также говорила со Стивом Гонсалесом. Мы не верим, что он замешан в каких-либо правонарушениях, но он немного рассказал о творчестве Кэмерон. Похоже, она показала ему довольно мрачную работу. Он задается вопросом, не была ли она автобиографичной.

— Она действительно была так несчастна здесь? — Голос Эмили звучит тихо и обиженно. — Мне следовало быть более внимательной.

— Мы проводим городское собрание, чтобы заручиться поддержкой, — говорю я, переключая внимание обратно на Кэмерон. — В субботу вечером. Вы с Троем должны быть вовлечены. Публичное заявление могло бы привлечь больше внимания к проблеме, а также привлечь гораздо больше органов на местах. Нам нужно увеличить вовлеченность, Эмили, и не только на местном уровне.

— Обратиться к средствам массовой информации, вы имеете в виду… — Ее голос затихает. — Мы с Троем говорили об этом и считаем, что сейчас это ошибка. Для нас. Вы можете себе представить, какие истории могли бы появиться. Сенсационное, эксплуататорские. Эти люди — монстры.

— Я также видела уродливую сторону публичности в своей работе. Я бы не стала говорить, что их мотивы всегда добродетельны, но наши могут быть такими. Мы можем контролировать сообщение.

— Но вы не можете. Вот и все. — Она звучит уменьшенной, физически и буквально, как будто она отступает, когда мне нужно, чтобы она росла, мужала. Это вызывает у меня желание встряхнуть ее. Чтобы показать ей, что в мире есть гораздо большие монстры, чем тележурналисты. Один забрал ее дочь.

Я делаю глубокий вдох и пробую что-то еще.

— Прямо сейчас Кэмерон — просто имя на пропавшем плакате, на которое никто даже не обращает внимания. Но если люди тронуты, они действуют. Они приходят на помощь, звонят по телефону, предлагают время, деньги.

— Мы предложили деньги. Мы сделали это сразу же.