Когда герои восстают (ЛП)

Ощущение пистолета в руке становилось естественным, продолжением себя, которое подходило к броне, которую я оттачивала все эти годы.

Данте сказал мне однажды, что человек не должен быть чем-то одним.

И я на собственном опыте убедилась, что я не святая.

Только вот слова Данте о том, что я слишком многого добиваюсь, все еще звучали в голове.

Мне надоело быть скучной, надоело пытаться вписываться в эти рамки, которые я позволила обществу сделать для себя.

В Италии, в доме капо, которого я ненавидела в детстве, я нашла себя.

И она начинала мне нравиться.

— Возьми повыше. — голос Данте был как дым, темный и извилистый, когда он стоял позади меня и изучал мою стойку. — Это даст тебе больше рычагов.

Я поправила правый захват на прикладе ружья и позволила левой руке найти пазы в кисти, уже обхватившей рукоять, так что они казались зафиксированными на оружии.

— Molto bene, lottatrice mia (пер. с итал. «очень хорошо, мой боец»), — практически промурлыкал Данте. — В таком виде ты похожа на богиню-воительницу. Быть может, тебе стоит сбросить одежду, а?

— Данте, — сказала я, смеясь. — Не отвлекай меня, я столько времени хочу попасть.

— Я заключу с тобой пари, — предложил он тем же сексуальным тоном, определенно пытаясь отвлечь меня. — Если ты попадешь во все шесть винных бутылок, то сможешь делать со мной все, что захочешь. — он ехидно усмехнулся, когда я слегка вздрогнула. — А если нет... я сделаю с тобой то же самое.

— Договорились, — мгновенно согласилась я, мой пульс уже двигался вниз между ног.

— Вы двое больны, — отчеканил Фрэнки, но я, не глядя на него, поняла, что он шутит, поэтому не стала принимать это на свой счет, как могла бы раньше.

— Я подслушала, как ты общался по видеосвязи со своей женой, Фрэнки, — заметила я, выгнув бровь. — Чья корова бы мычала.

Мужчины рассмеялись, и этот звук еще больше успокоил меня. Их дружба отвлекала меня от мыслей о предстоящей свадьбе Данте с Мирабеллой или о войне, бушующей без нас в Нью-Йорке.

Я глубоко вздохнула, мои руки слегка вспотели на оружии из-за полуденного солнца. В четырнадцати метрах от нас Данте и Фрэнки установили импровизированные мишени — коллекцию старых бутылок из-под оливкового масла, лимончелло и вина, которые они стащили из магазинов Торе. Они находились на осыпающейся каменной стене, которая когда-то была загоном для овец.

Дул легкий ветерок, но беспокоиться было не о чем, так как я сосредоточилась на мишенях. Я прокрутила в голове инструкции, которые Данте давал мне последние четыре дня тренировок, и спокойно нажала на спусковой крючок.

Раздался громкий треск, когда пуля вылетела, а затем звон, когда она ударилась о бутылку с оливковым маслом в крайнем правом углу, и стекло разлетелось во все стороны.

Я слабо услышала, как Фрэнки издал тоненький свист.

Но я смотрела вперёд.

Щелчок, треск, звон.

Я выстрелила, перезарядила оружие и выстрелила снова.

Снова.

Снова.

У меня оставалась только одна бутылка, приземистая бутылка Лимончелло в крайнем левом углу.

Позади меня воздух сдвинулся, и тепло тела Данте раскалило воздух, между нами.

— In boca al lupo, — прошептал он. (прим. это итальянская идиома, произнося которую итальянцы желают друг другу удачи. В русском языке аналогом является выражение: «Ни пуха, ни пера»)

Удачи.

Или, более точно, в пасть к волку.

Только Данте был волком, который хотел, чтобы я оказалась в его пасти, если я провалюсь, и я не хотела, чтобы это случилось.

Я глубоко вдохнула, ощутив на языке сладкий вкус лимонов и привкус оливок, и выстрелила.

Щелчок, треск, звон.

— Ammazza (пер. с итал. «убейся»), — воскликнула я, выпустив пустую гильзу и сняв оружие с предохранителя, затем вскинула руки вверх.

Я повернулась лицом к Данте, мои бедра двигались из стороны в сторону в маленьком победном танце, когда я начала напевать слова «O Sole Mio», традиционной неаполитанской песни, которую местные пели при малейшей возможности и по любому поводу.

Фрэнки держался за живот, смеясь рядом со мной, а я начала небольшой победный круг вокруг своего мужчины.

Это длилось недолго.

Длинная рука Данте обвилась вокруг моей талии и притянула меня к себе. Я столкнулась с его грудью с охом, а затем была поднята вверх, в его объятия, его руки поддерживали мой живот.

Оружие упало на землю, поэтому я запустила пальцы в короткие волосы Данте и посмотрела на него сверху вниз.

— Я говорила тебе, что стану метким стрелком, — невозмутимо заявила я.

— Ты стала. — он не совсем улыбался, но его глаза танцевали, как ночное небо, усеянное созвездиями. — Я знал, что у тебя все получится.

— Потому что я гениальна? — поддразнила я, чувствуя себя легкой как воздух, настолько легкой, что могла бы улететь, если бы Данте не держал меня в своих больших объятиях.