Когда горит трава

— Клянусь Аллахом, твои поступки странны. Боюсь, тобой руководит не только любовь твоего сына к Фатиме. Кто знает, может, на тебя наслали порчу? тебя могли заколдовать, пока ты спал. Мей Сансай, на свете есть и дурные люди.

Мальчишка принёс целую тыкву каши с топлёным маслом. Мей Сансай взял её в руки. Каша была ещё тёплая. Он сел на пол рядом с женщиной.

— Так ты думаешь, что мной руководит не только любовь сына к Фатиме? Ты тоже веришь в это?

Она внезапно перестала сбивать масло и подняла на него расширенные от удивления глаза.

— Ты хочешь сказать, что ничего не слышала? — продолжал он. — Говорят, что на меня наслали болезнь сокуго. Может быть, поэтому я и не могу найти покоя и изо дня в день скитаюсь по саванне.

Она ничего не ответила. Глаза её были опущены. Наверно, ей было жаль старика. Он медленно ел рис. Теперь, после этого признания он уже не сможет оставаться здесь. Конечно, всё было бы по-прежнему, если бы она ничего не сказала мужу. Но он знал, что они будут смотреть на него, как на старого безумца, а он не нуждался в их жалости.

Все его помыслы теперь устремились к золотым приискам, где, как ему сказали, и было становище Джаллы. Он знал, что находится на верном пути и по крайней мере через семь дней выйдет к Великой реке. Он собирался идти от деревни к деревне; если удастся, проводить ночь с людьми, чтобы разузнать о Джалле, а потом точно следовать всем указаниям.

Он съел немного риса, и когда поднял глаза, чтобы поблагодарить хозяйку, увидел, что она всё ещё смотрит в землю и руки её опущены. Пришёл её муж, и лицо его расплылось в довольной улыбке, когда он увидел огромные тыквы, которые жена поставила у входа. Завтра она пойдёт в город продавать их.

— Я не останусь ночевать у вас. — объявил Сансай. Он увидел, что женщина начала собирать масло в комок.

— Вы поссорились? — обеспокоенно спросил хозяин.

— Нет, — ответил Сансай. — У меня бродячая болезнь. Я чувствую, что на меня опять находит. Со мной бывает так. И тогда я должен идти, или...

— Сохрани тебя Аллах!

— ...или же я умру.

Он почувствовал лёгкое головокружение и испугался. Не слишком ли он опять напряг свои силы? Но вскоре всё прошло, и он снова взглянул в лицо хозяину.

— До свиданья! — Он протянул хозяину руку.

Хозяин крепко стиснул её.

— Да поможет нам Аллах увидеться ещё раз!

— Аллах на небе, и вся власть у него.

Мей Сансай перекинул суму через плечо и пошёл на задворки, где дети скакали на самодельной деревянной лошадке. Он ласково погладил их по голове. Затем решительно распрямил плечи и зашагал на юг по следам прошедших стад, напевая тихую песню.

У поворота он остановился и посмотрел назад. Пастух и его жена стояли у похожей на улей хижины. Дети прижимались к родителям. Он поднял обе руки и помахал им, и в ответ услышал их голоса и увидел машущие руки.

Глава XI

Мей Сансай увидел деревню на берегу Великой реки, но это не взволновало его. Он шёл по саванне, которая день ото дня становилась непроходимей, спал на ветвях деревьев, питался лесными плодами, произносил проповеди в деревушках, встречавшихся на пути, и только мысль о Джалле теперь могла обрадовать его.

Он шагал по грунтовой дороге. Вдоль неё на равном расстоянии были расчищены полянки, окаймлённые рядами камней. Здесь можно было остановиться, совершить омовение и помолиться. Дойдя до такой полянки, он умылся, ополоснул в воде руки и ноги и, произнеся краткую молитву, снова пустился в путь. Следующие полмили дорога состояла из неожиданных поворотов, и, обогнув дерево, он увидел соломенные хижины. Их было около сотни, они тесно лепились друг к другу, и он подумал: "Случись здесь пожар, только Аллах сможет помочь им."

На краю деревни был большой глинобитный дом с железной крышей, перед ним стоял автомобиль. Мей Сансай вошёл в деревню, и, не встретив ни души, дошёл до колокола на площади. Он никак не мог понять, куда исчезли все жители, но вдруг до его слуха донёсся радостный рёв толпы.

Он пошёл туда, откуда доносились крики, и сразу обнаружил в траве вытоптанную полосу, как от прошедшего стада. Вдали он увидел толпу. Очень быстро он сообразил, что состязание в полном разгаре. Это было шарро, испытание юной мужественности. Кровь затрепетала в жилах, когда он вспомнил, как сам проходил испытание. Юноша фулани, не прошедший через это, никогда не найдёт девушки, которая согласилась бы стать его женой.

В центре круга стояли два юноши, один из них размахивал плетью и громко бахвалился. Сначала Сансай не слышал его голоса: звуки музыки заглушали его. Сансай видел музыкантов с тыквенными рожками и скрипками, грохот калебасов создавал напряжённый ритм. Сансай был так взволнован, что ему казалось, что он выпил опьяняющей смеси и сам должен принять участие в состязании. Годы уплыли вдаль, и в глазах его заблестела молодость.

Ай! Куда мы пойдём

Искать себе горе?

К востоку пойдём мы

Или на запад

К Талата Мафара,

Или к границе,

Где живёт Лигу,

Владелица стада

В тысячу зебу?

Ай! Лигу прекрасна,

Лигу богата,

Я слуга Лигу,

Я насылаю

Слепоту на врагов.

Йе-у! Йе-у!