Когда горит трава

Он оторвал полу халата и прикрыл их голые тела. Стоило ему дотронуться до них, как лес огласился могучим рыком. Он услышал хруст ломаемых веток. Конь дико заржал и метнулся в сторону: его преследовал лев. Вмиг оба животных исчезли в зарослях.

Он слышал шум борьбы и, когда его конь снова дико заржал, понял, что произошло. Теперь, когда конь убит, лев бросится на человека. Он огляделся — нельзя ли скрыться? Скрыться было некуда. На другом берегу появилась женщина. Несколько минут она с любопытством смотрела на него, потом перешла поток вброд и одним прыжком оказалась возле детей. Мей Сансай открыл рот от изумления. Он никак

не мог поверить своим глазам, поверить тому, что эта женщина — мать близнецов, Она перенесла детей в тень и, усевшись там, стала кормить их грудью. Сансай дрожал от страха.

— Она ничего не боится, дикая! Она живет среди зверей. Она сама зверь!

Она улыбнулась ему. Улыбка её была живая и юная. Она огляделась и вдруг на непонятном языке позвала кого-то. Сансай услыхал громкий хруст ломаемых веток. Лев вернулся. Он сел рядом с женщиной, он облизывался и бил хвостом. В гортани дикой женщины дрожали нежные звуки.

— Твой конь мёртв, что ты будешь делать? — спросила она Сансая.

Сансай не осмеливался шевельнуть пальцем. Всё его внимание было сосредоточено на льве, который смотрел на него голодными глазами.

— Придётся тебе отдохнуть у нас, ничего не поделаешь, — сказала женщина.

И она поднялась. Мей Сансай опять увидел, как она высока. Снова она пробормотала что-то на непонятном языке, и лев скрылся в чаще. Тогда она повернулась к Сансаю.

— Дорога здесь, — сказала она на чистейшем фулани.

Не было никаких признаков, что дорога через чащу проходит именно здесь, но он скоро увидел, что молодая женщина знает эти места лучше любого пастуха. Она быстро находила путь в сгущавшихся сумерках, но они пришли к её дому лишь после наступления темноты. На её стоянке была лишь одна жилая хижина и одна кладовая. Сансай подумал,что эти шаткие сооружения не переживут сильного ветра. Поляны перед домом не было. Из-за хижины доносилось мычание скота.

Моё стадо, — пояснила дикая женщина.

— Все коровы белые,— заметил Сансай.

— Да.

— Так ты и есть та странная женщина с белым стадом, о которой ходят легенды! Аллах, сжалься надо мной!

— Аллах, пощади и меня! — сказала дикая женщина. — Я не коринрава. Коринрава -дух, а я смертная. Меня зовут Фатиме.

— Фатиме! — воскликнул Сансай и бросился к ней с распростёртыми объятиями.— Пропавшая Фатиме! Подумать только, я вижу тебя и не узнаю! — Он видел, что она не верит его словам. — Разве ты не узнаёшь своего старого свёкра? Я просто обрил голову. Разве ты не помнишь Мей Сансая, отца Одио, Джаллы и Рикку? Лах!

— Отец! — воскликнула Фатиме.

У дверей хижины появился лев.

— Не бойся, — сказала Фатиме.

Мей Сансай на мог вымолвить ни слова, пока она не прогнала льва с глаз.

— Фатиме, я всюду искал тебя. Я слышал столько рассказов о тебе и твоём стаде... Однажды ночью, южнее, я видел девушку, похожую на тебя. Я не поверил своим глазам.

— Лах! — сказала Фатиме. Теперь Аллах соединит нас.

* * *

Они просидели всю ночь. Сансай заставил её подробно рассказать о своих приключениях. Она рассказала, как Шеху силой увёл её от Одио и как она, в свою очередь, убежала от Шеху и жила в лесной глуши. Она повстречала там старого бездетного скотовода и некоторое время работала у него. Он обучил её магии кореньев и трав и при расставании подарил ей двух коров и быка, причём все трое были белой масти. Она кочевала взад-вперёд по саванне, делая все переходы лишь в ночное время.

Что же касается льва, то Фатиме рассказала, что поймала его сосунком, убив львицу отравленной стрелой. Он не нападает на людей. Ей же он много раз спасал жизнь.

Сансай слушал её с восхищением.

— Какие сказки мне рассказывали про тебя! Я даже слышал, что ты дух.

Фатиме рассмеялась.

Сансай смотрел на её сверкающие глаза, они излучали счастье и бодрость, и старик был счастлив. Теперь он вернёт её в дом, и Рикку никогда не сможет упрекнуть его.

* * *

Когда рассвело, Мей Сансай увидел жалкое хозяйство Фатиме. Вплотную к хижине подступала высокая трава, сырая от росы. При прикосновении она обжигала кожу. Сама хижина была тесная и шаткая, и совершенно пустая. Фатиме спала на охапке сена.

— И ты так жила всё это время?

— Что ты хочешь сказать?

— Прости меня, ради Аллаха.

Она улыбнулась.

— Ты научил меня жизни скотоводов. Я была рабыней и не имела права любить свободно рождённого Рикку. Но теперь я очищена, ибо родила сама.

— Да, ты родила сама, и теперь по закону ты больше не рабыня.

Мей Сансай вдруг вспомнил о деле.

— Я должен уйти, — сказал он. Твой лев убил моего коня и сейчас, наверно, пожирает его.

— Вай! — воскликнула Фатиме.

— Боюсь, что я уже опоздал. — пожаловался он. — Я наверняка уже опоздал.

— Куда ту так спешишь?

— В Контаго!

— Так я покажу тебе кратчайший путь.