Когда горит вода

– Это нетрудно. Быстрее, умоляю вас.

– Я не могу, – бормотал ученый. – Не могу, поймите.

«Хочет вернуться к вьетнамцам, – осенило Романа. – Подходящий момент!»

Сломать ему шею, чтобы не налить тут крови, и нырять с ним в яму, решил Роман. Там придержать на дне, что не всплыл. Главное, не отдавать его им.

– Профессор, ну! – в последней надежде воззвал он страшным шепотом.

– У меня клаустрофобия, поймите, – взмолился Брэксмар. – Я был в плену… Я не могу находиться под землей. Я сойду с ума…

Роман подался вперед – времени не оставалось.

Но Ти вдруг села возле Брэксмара, взяла за руку и нежно заговорила, глядя ему в глаза. Тон был до того умоляющий, что профессор сдался.

– Хорошо, я постараюсь, – прошептал он.

– Наберите воздуха, – сказал Роман. – Чой, рюкзак!

Профессор послушно вздохнул, надув щеки. Роман схватил его в охапку и утащил под воду.

Яма оказалась глубже, чем он думал. В мутной воде ничего не было видно. Вцепившись одной рукой в профессора, Роман торопливо нащупывал нижний край перегородки, скользя пальцами по клейкому грунту.

Есть!

Он устремился вниз, дернул за собой Брэксмара. Тот, похоже, рвался наверх, но Роман рывком подтянул его к себе, просунул под перегородку и вытолкнул наверх.

Они всплыли одновременно, пыхтя и отплевываясь. Было темно, но снизу, из ямы, шел слабый свет, и это отчасти успокаивало. Хотя от ощущения живой могилы трудно было избавиться.

– Профессор, все хорошо, – сказал Роман, нащупав что-то наподобие скамьи в воде. – Давайте сюда.

– Куда? – плачущим голосом отозвался Брэксмар.

Роман нашел в темноте его плечо, подтащил ближе.

– Вот, садитесь.

Они устроились рядом, высунувшись по плечи, и уставились на то место, где на воде было световое пятно.

– Я ничего не вижу…

– Я тоже, – отрезал Роман. – Тише.

Внизу потемнело, затем снова посветлело. В пещеру кто-то поднялся.

– Ти? – спросил Роман, услышав быстрое, легкое дыхание.

– Je, – ответила девушка. – Où vous?[11]

– Ici, – прошептал Роман, протягивая руку и нащупывая пальчики Ти.

Он помог девушке подняться на скамью.

– Merci, – шепнула она.

– Если я не ошибаюсь, она говорила по-французски? – спросил Брэксмар.

– Да, – неохотно подтвердил Роман.

– Гениально. А как ее зовут?

– Ти.

– Гениально, – повторил Брэксмар. – Вы можете сказать ей, что меня зовут Питер?

– Профессор, может, оставим процедуру знакомства до более подходящего случая? – предложил Роман.

– Да, да, конечно, – опомнился тот.

Снова потемнело. Это прибыл Чой. Затем стало совершенно темно. Тюян наверху поставил пень на место и ушел в деревню.

Некоторое время в подземелье стояла тишина. Только изредка шлепали капли, срываясь с волос и лица. Роман почувствовал, что Брэксмар дышит все тяжелее и тяжелее.

– Держитесь, профессор.

– Я так долго не смогу… – жалобно прошептал тот. – Если хотя бы зажечь спичку.

– Чой, фонарик у тебя? – спросил Роман.

– Да, – отозвался из темноты старый партизан.

– Зажги, если получится. Профессор боится.

Чой повозился в воде – и в нависающий потолок ударил кружок света. Стали видны напряженные лица, торчащие из стен корни, плавающий сор.

– Так вам лучше? – спросил Роман.

– Немного.

– Тогда давайте помолчим. Нас могут услышать.

Профессор затих, глядя на пятно от фонаря. Вода была теплой, но он начал дрожать. К тому же луч быстро слабел – батарейки садились.

Вдруг с потолка посыпались комочки земли. Кто-то ходил над ними.

Роман схватил профессора за плечо.

– Тихо!

Профессор перестал дрожать, и даже, как показалось Роману, дышать. Затаили дыхание и остальные, терзаясь тревожными мыслями.

Прошла минута, вторая.

Комки сверху больше не падали. Как видно, солдаты, пройдя возле схрона, ушли дальше.

«А если они задержатся на пару часов? – подумал Роман, ощущая, что дышать становится труднее. – Тут воздуха хватит от силы на час. А что потом?»

Фонарь погас. Профессор снова задрожал.

– Теперь мы можем выходить?

– Рано, – сказал Роман.

Профессор дрожал сильнее.

– Я так не могу, поймите… – свистящим шепотом умолял он. – Это выше моих сил!

Казалось, он сейчас заплачет. Роман и рад был бы выпустить его, но кто знает, где сейчас солдаты? Вдруг они все еще ходят поблизости? Да и Тяюна нет. Он должен своротить пень и таким образом дать понять, что опасность миновала.

Чтобы ободрить Брэксмара, Роман начал растирать ему рукой плечо и лопатку.

– Еще немного, Питер. Прошу вас. Вы же здесь не один, не надо волноваться.

Брэксмар вдруг затих под его ладонью.

«Вот что значит, дружеская поддержка, – подумал Роман. – Главное, назвать человека по имени».

И вдруг его рука наткнулась на пальчики Ти. Она со своей стороны тихонько гладила костлявую спину профессора – и именно это подействовало на него успокаивающе.

Роман отдернул руку, точно обжегшись. Похоже, он тут лишний.

Через какое-то время (профессор сидел тихо-тихо) откуда-то донесся глухой, натужный звук.

Что это? Вертолет взлетает?

– Чой, кажется, они улетели? – встрепенулся Роман.

– Да, – послышался спокойный ответ.

Еще минута – и внизу показался просвет. Тюян давал «добро» на всплытие.

Уже когда они разместились попарно по хижинам, Брэксмар вдруг спросил Романа.