Когда горит вода

– Так точно, товарищ генерал, – позволил себе сдержанно улыбнуться Дубинин. – Устроит. Разрешите идти?

– Идите. И помните, – Слепцов постучал пальцем по столу, – профессор должен быть доставлен в Москву. В целости и сохранности!

Дубинин встал, четко развернулся – и скорчил такую гримасу, что, увидь ее Слепцов, место его помощника оказалось бы вакантным.

19 июня, Южный Вьетнам, 19. 00

Небольшая лодка медленно плыла по узкой протоке. С берегов нависали раскидистые ветки, по которым, как по подвесным мостам, бегали обезьяны. Садящееся солнце изредка прорывалось сквозь прорехи в вершинах деревьев, ложась на воду желтыми пятнами. Громко пели птицы, порхали необыкновенной красоты бабочки.

Брэксмар, сидевший на носу с Ти, восхищенно крутил головой, обмениваясь с ней впечатлениями. Он знал несколько слов по-вьетнамски, она – пару слов по-английски, и после того как Роман церемонно представил их друг другу, их отношения развивались довольно активно. Что Роман, в общем, приветствовал, поскольку возле Ти профессор вел себя удивительно спокойно.

Благодаря заложенной в мобильнике карте, Роман уточнил маршрут и согласовал его с Чоем. Тот без усилий разобрался в масштабе и дал точные данные того, когда и где они смогут выйти к морю.

Оказалось, до моря не так и далеко. Тринадцать километров, если по прямой. Но, учитывая джунгли и горы, эти тринадцать километров для измотанных путников могли обернуться ста тридцатью. Поэтому решено было передвигаться дальше водным путем. Крюк, конечно, оказался изрядный, но плыть – не ногами топать, да еще с профессором на руках.

Деревня выделила лодку и проводника, молодого крепкого мужчину по имени Кан. Сидя на корме, он бесшумно греб широким веслом, направляя лодку вниз по течению. Вода здесь текла медленно, скорость была небольшой, к тому же часто приходилось сворачивать из одной протоки в другую. Но Чой заверил Романа, что за три часа они до моря доберутся, и Роман, вполне доверяя старому партизану, уже мысленно крутил дырки в погонах.

Профессор вдруг потянулся за бабочкой – и едва не вывалился из лодки. Происшествие это его рассмешило, и он громко расхохотался.

Ти колокольчиком вторила ему, и оба они напоминали расшалившихся школьников.

Роман обменялся с Чоем угрюмыми взглядами. Похоже, Ти нашла очередной объект для любви. (О том, что таковым одно время послужил и он, Роман старался не вспоминать.)

– Питер, вы бы потише, – сказал Роман, оглядывая берега.

– Простите, – отозвался профессор. – Но мне здесь так хорошо, что я чувствую себя на шестьдесят лет моложе.

«Чувствуй, чувствуй, – мстительно подумал Роман, – скоро посадят в клетку, и все твое детство кончится раз и навсегда».

– Долго нам еще? – осведомился Брэксмар.

– Примерно час. Если все будет тихо.

– Куда уж тише? – снова засмеялся ученый.

Если бы не седина, он выглядел бы тридцатилетним парнем, до того его молодило присутствие Ти, ленивая теплая река, покрытая солнечными пятнами, и цветущая природа вокруг.

– Стойте, – вдруг закричал он. – Эй, послушайте, Кан, давайте к берегу!

Проводник повел на него недоумевающие взглядом.

– Давайте сюда! Сюда! Это же орхидеи!

Брэксмар восторженно показывал на берег вытянутой рукой.

Кан покосился на Чоя.

Чой – на Романа.

Роман, помедлив, кивнул. Черт с ним, пускай тешится. Лишь бы вел себя смирно.

Кан пристал к берегу, и профессор, пулей выскочив из лодки, вернулся с огромной орхидеей, желто-розовой, с черными строчками посередине лепестков. Он галантно вручил ее Ти, и та вдруг вся закраснелась, не зная, как ей отнестись к столь явному проявлению симпатии.

Наверное, не будь рядом деда, она не растерялась бы и отблагодарила пылкого кавалера как следует. Но, ввиду бдительного ока, ограничилась лишь благодарной улыбкой.

– Боже, какая природа! – воскликнул Брэксмар, обращаясь к Роману. – Как здесь все великолепно. Наверное, так было в Эдеме. Цветущий сад, без холода и голода, без злых правителей, без зависти и подлости. Вот где должен жить по-настоящему свободный человек.

Роман благоразумно помалкивал, не желая вдаваться в дискуссию. И шуметь не хотелось, и профессора дразнить, которому дай только повод, будет говорить не останавливаясь. Пусть уж восторгается в одиночку.

Постепенно Брэксмар угомонился. Течение ли медленное его успокоило, или он понял, что пора вспомнить о возрасте, но только живость его поубавилась, и далее он лишь молча созерцал проплывающие мимо красоты.

На одном из поворотов их ждало неожиданное приключение.

Они плыли так тихо, что пришедшее к водопою стадо слонов их не услышало. Когда лодка вышла из-за кустов, путешественники вдруг увидели стоящих в воде огромных животных. Слоны шумно всасывали хоботами воду, заливая ее в пасти и выплескивая себе на спину.

– Смотрите! – воскликнул Брэксмар. – Слоны!

Их услышали и увидели. Одно из животных, помельче, испугалось и бросилось к берегу.

Но остальные повели себя иначе.

Взрослые самцы, растопырив уши и наставив бивни, вдруг грозно затрубили и замахали головами.