Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта

Однако мужчина производит впечатление настолько психически неуравновешенного человека, что полицейские настоятельно рекомендуют семье на всякий случай отвезти его в психиатрическую клинику. Во всяком случае, в камере у него случился припадок буйного помешательства, и он со всей силой бился головой о стену. Совершенно немыслимая ситуация, сложившаяся в тот вечер, — незаконная перевозка трупа, вечерняя поездка с аварией, арест — все это, по-видимому, напрочь лишило старика рассудка. Но точных причин припадка я не узнаю, потому что после осмотра трупа я, наконец, свободен — в прямом смысле этого слова. Мы с другом успеваем домой до полуночи, и нам даже удается поднять праздничный бокал вместе с нашими женами. Счастливого нового года!

Нормально ли это — уметь вот так быстро переключаться? Радоваться настоящему и с нетерпением ждать будущего на фоне смерти, горя и ударов судьбы, с которыми я постоянно сталкиваюсь по работе? Кому-то это может показаться неуважительным и неуместным, но я вижу это иначе. Именно потому, что быстротечность человеческой жизни каждый день так ярко предстает перед нашими глазами, именно потому, что мы видим столько боли и страданий и, да, насилия тоже, — вот именно поэтому я, по крайней мере, большую часть времени чувствую себя очень счастливым и благодарным человеком. Я благодарен за каждый прожитый день, когда все, кого я люблю, живы и здоровы. И я благодарен за свою, в общем-то, беззаботную, прекрасную жизнь. Это базовое чувство помогает мне в повседневной жизни: я редко расстраиваюсь по мелочам, почти никогда не бываю в плохом настроении. Можно на это посмотреть и так: если это не смерть (неизбежная для всех нас) дает нам повод радоваться жизни — то что тогда?

Два дня спустя, в первый рабочий день нового года, дело покойной Хильде Крюгер снова оказывается у меня на столе. Прокурор последовал моей рекомендации и назначил вскрытие. Между тем дочь погибшей подтвердила, что история ее отца о том, что его жена плохо себя чувствовала, он хотел отвезти ее в больницу, но по дороге к машине она упала замертво — вполне правдоподобна. В любом случае, эта смерть в семье никого не удивила: пенсионерка с избыточным весом страдала тяжелым заболеванием легких и поэтому уже много лет лечилась.

Поскольку Хильде Крюгер, по-видимому, в браке была лидером, ее неуверенный в себе муж не решился позвонить в чешскую полицию, чтобы Чешская Республика выдала ему свидетельство о смерти. Тогда ему пришлось бы сначала обратиться в местное похоронное бюро, а затем связаться с посольством Германии для надлежащей репатриации тела внутри Евросоюза. Конечно, умершего за границей перевезти в Германию возможно, но это требует достаточно больших организационных усилий, а также времени и денег.

Герр Крюгер, должно быть, понимал все это и не чувствовал в себе сил справиться с этой проблемой в одиночку. Приехав в Берлин, он надеялся, что дочь возьмет на себя инициативу в этом вопросе и займется всеми необходимыми административными процедурами. Отсюда и возникло его спонтанное решение погрузить труп в машину (он сделал это с помощью ручной тележки, на руках перенести тело весом около 80 килограммов он не мог) и как можно быстрее отправиться на родину. По прибытии он все это подробно рассказал своей дочери, а та, в свою очередь, дословно объяснила полиции.

Лично мне уже на месте показалось, что рассказ Хайнца Крюгера заслуживает доверия — вряд ли возможно выдумать что-то подобное. Да и пенсионер, с которым мне пришлось познакомиться в новогоднюю ночь, не выглядел хладнокровным лжецом, наоборот. Но заслуживает ли доверия его рассказ с медицинской точки зрения? Расследование даст нам ответы на эти вопросы.

Рано утром в первый рабочий день нового года я паркую свою «красную ракету» перед нашим институтом и вижу пожилого мужчину, который, заметив меня, двинулся вперед. Это же… Он оглядывается, словно ищет кого-то. Неужели он ждет меня? В первый и последний раз я видел герра Крюгера в канун Нового года, и с тех пор он, по-видимому, совсем не спал. Мужчина выглядит изрядно измотанным. В глазах паника и страх. Интересно, долго ли он стоит тут, перед зданием Института судебной медицины? У меня нет выбора, чтобы добраться до входа, я должен пройти мимо него. Он сразу бросается мне навстречу.

— Доктор, доктор, не режьте мою жену!

— Мне жаль…

— Нет, пожалуйста, не делайте этого!

— Герр Крюгер, я должен это сделать, не мне решать, кому проводить вскрытие, а кому нет.

Голос у меня мягкий и спокойный, в данный момент мне действительно очень жаль этого человека. Он совершенно не в себе, на грани нервного срыва, это видно невооруженным глазом. Я пытаюсь его успокоить:

— Я обещаю, что вы получите тело вашей жены в нормальном состоянии. Вы даже не заметите, что было проведено вскрытие.

— Нет, вам нельзя этого делать! Я так ее любил!

— Герр Крюгер, правда, я не могу вам помочь. По этому вопросу лучше обратиться к прокурору…

Моя спонтанно возникшая эмпатия, очевидно, вселяет в него надежду, что я все-таки позволю себя уговорить: