Когда говорит кровь

Он стал не просто голосом партии, но голосом духа Древнего Тайлара, выражением которого всегда желал видеть алатреев. Даже если сами они видели себя иначе. Он почитал партию как стража традиций, чистоты, умеренности и мужества. И его речи умели будоражить кровь. Они заставляли тебя поверить, что ты лучше, чем есть на самом деле. Что ты не просто развращённый привилегиями наследник хапуг, а благородный. Что ты – кровь и дух государства. А ещё, его речи неплохо портили жизнь Тайвишам. И за это он в итоге и поплатился, отдав самое ценное, что у него было. Свой голос. Вот только дух его пламенной ненависти, оторвавшись от отрезанного языка, уже вовсю обживался в новом теле. В его первом и, вероятно, последнем ученике.

– Но и это не всё! – улыбнулся Лиаф Тиверш.– Самым весомым из наших обвинений станет жажда установления тирании. Это обвинение я выдвину сам, и речь моя расскажет всем, как род из Барлы, скупив и украв нашу страну, решил натянуть на плечи царскую порфиру.

– А пока многоуважаемый Лиаф Тивериш будет всё это говорить, наши люди быстренько окружат Синклит, городскую коллегию, палаты и Лазурный дворец в придачу. Я прав, господин Эрвиш? – с улыбкой произнес Мицан Литавиш.

– Верно,– кивнул старый полководец

– Тогда завтра всё и свершиться,– хлопнул себя по ляжкам Кирот.

– Нет, не всё! Пока голова этого щенка не будет красоваться на копье, ничего не свершится и ничего не будет закончено! – взвизгнул Ягвиш.

Ох, как бы Кироту хотелось увидеть её там же. Увидеть этот искажённый гримасой боли и смерти рот, растянутый трупным разложением и птиц, что уже слетелись поживиться мертвечиной. Он бы многое отдал за такое. Очень многое. Но даже для Кирота подобный вид был непозволительной роскошью.

– Тэхо, я понимаю твою боль, но мы уже обо всём договорились. Лико позволят покончить с собой, как того требует традиция.

– И что, мы позволим ему уйти из жизни так просто? Ему? Тому, кто несёт ответственность за смерть моего отца?

– В смерти твоего отца повинен Шето.

– Лико его сын! Он глава рода! А глава рода несет ответственность за деяние всех его членов! Я хочу, чтобы его подвергли позорной казни! Хочу, чтобы с него содрали кожу или воткнули в него кол, а всю родню лишили гражданства и изгнали!

– Но так мы поступать не станем. Нам не нужна война Тэхо. Нам нужен мир. Наш мир.

– Мир, купленный позором?

– Мир, купленный всем! – взревел Кирот и мощный кулак главы рода Кардаришей опустился на стол, заставив всю стоявшую там посуду вздрогнуть.– Если тебя что-то не устраивает – вызови его не поединок и реши все ваши споры на мечах. Клянусь тебе пред ликом Фераноны, что ни я, ни кто-то ещё, не станет этому препятствовать. Ну, что, глава рода Ягвишей. Готов ли ты бросать такой вызов?

Ноздри юноши надулись и опали. Потом снова и снова и снова. Он весь нахохлился, словно гусь, которого окатили холодной водой из ушата. Но в отличие от гуся, мальчишка сохранил молчание. Хоть он и был заносчивым дураком, но самоубийцей всё же не являлся. Даже этот малец прекрасно понимал свои шансы в таком поединке. Я ещё то, чьим именно серебром оплачивается «возмездие».

Конечно, Кироту, как и этому визгливому сопляку, очень хотелось стянуть кожу с Лико, а его джасурского прихвостня усадить на колышек потолще. Но Сардо Циведиш, придумавший весь этот план, был прав. Тайлару не нужна была новая гражданская война. Не нужна была новая смута. И если для этого придется сохранить, пусть и весьма номинально, род Тайвишей, позволив его остаткам уползти обратно в Барлу и там жить тихой и незаметной жизнью – пусть будет так. Кирот Кардариш, как и все остальные, вполне удовлетворится любой смертью главных в этой семье и лишением их власти.

Если даже сшитый из чистой ненависти Харманский змей смог наступить себе на горло, поставив интересы государства выше своей частной мести, то сможет и Кирот. Мир минувших лет был и вправду важным завоеванием. И ни он, ни кто-то ещё из разумных и мыслящих старейшин, вовсе не желали от него отказываться. Поэтому да, щенку позволят выпить яд, броситься на свой меч, а может – вскрыть себе вены. И даже оставят большую часть имущества его семье, обойдясь без резни и изгнаний. Чтобы никто не смел потом обвинить в самоуправстве и незаконных расправах новых правителей Тайлара. Такова была цена мира.

И она тоже была жертвой со стороны Кирота. Жертвой, принесенной его гордостью.

– Единственное, что несколько меня беспокоит, так это мнение нашего безмерно любимого и почитаемого жречества. С недавних пор оно демонстрировало удивительное взаимопонимание с Тайвишами,– проговорил Мицан Литавиш, отправив в рот крупную инжирину.

– Воля богов бывает переменчивой,– загадочно улыбнулся Кирот Кардариш. Некоторые секреты он предпочитал держать только при себе. Даже от самых ближайших заговорщиков.