Когда грабить банк и другие лайфхаки

Поставим вопрос иначе: я понимаю, почему продаются книги с нападками на либералов. Потому что многие консерваторы терпеть не могут либералов. По той же причине продаются книги, ругающие консерваторов. Но ведь никто не пишет книги, доказывающие, что наблюдение за птицами – потеря времени: возможно, орнитологи-любители и согласятся, но не станут тратить $20, чтобы прочесть об этом. А поскольку почти никто (во всяком случае, в моем окружении) не питает активной неприязни к Богу, мне странно, что книги против Бога не воспринимаются с тем же зевком, с каким была бы встречена книга против наблюдения за птицами.

Почему мне нравится писать об экономистах (Стивен Дабнер)

За годы работы мне многократно предоставлялась возможность написать об интересных людях. Например, моя мать рассказала то, о чем умалчивала всю жизнь, – очень необычную историю о своей вере. Я брал интервью и у Теда Качинского (Унабомбера), и у новичков из НФЛ, и у колоритного вора-домушника, который воровал только серебро 925-й пробы.

Но в последнее время я пишу об экономистах, и чаще всего вместе с экономистом (Стивом Левиттом). Это совсем другой коленкор. И вот почему.

Авторы нон-фикшн вроде меня, одинаково разбирающиеся в журналистике и литературе, ограничены рассказами собеседников. Да, определенная свобода у меня есть (скажем, если Тед Качинский не хочет рассказывать о судебном процессе, не беда, об этом напишут другие), но серьезные ограничения накладывает то, что люди рассказывают мне и как они это делают.

Очевидный факт: когда ты расспрашиваешь большинство людей, они стараются подать себя в максимально выгодном свете. Рассказывают о себе истории, в которых выглядят хорошими, благородными и бескорыстными. Те, кто поумнее, напускают на себя скромность. И ты оказываешься в неприятной ситуации: приходится опираться на эти рассказы, однако неизвестно, насколько они правдивы, полны и объективны.

То ли дело экономисты! Никаких приукрашенных историй: они используют факты, чтобы установить истину. Во всяком случае, такова их цель. Истина же подчас бывает неудобной. После того как я написал об экономисте Роланде Фрайере, он подвергся критике со стороны афроамериканских коллег за недооценку проблем, которые доставляет афроамериканцам расизм. Исследования Стива Левитта и Джона Донохью, посвященные взаимосвязи между процессом «Роу против Уэйда» и уменьшением числа насильственных преступлений, вызвали тревогу у людей всех политических взглядов.

Но для меня, писателя, такое мышление – находка. Наконец-то я обнаружил людей, которые смотрят на мир более объективно и непредвзято, чем те, с кем обычно работают журналисты.

Левитт любит говорить, что мораль – то, каким люди хотят видеть мир, а экономика – то, каков он на самом деле. У меня не хватит мозгов, чтобы рассуждать об экономике на уровне Левитта и Фрайера, но мне посчастливилось соединить свою любознательность с их мозгами. Если перейти на язык экономистов, можно сказать, что мои способности и способности Левитта комплементарны (то есть взаимодополняемы). Подобно большинству экономических терминов, это слово звучит не очень красиво, но его смысл, как это чаще всего и бывает в экономике, замечателен.

Когда умирает дочь (Michael Levitt)

Предисловие Стива Левитта.

Этим летом умерла моя сестра Линда. Никто не может любить свою дочь больше, чем мой отец Майкл любил Линду. Он, врач, с самого начала понимал, какими возможностями обладает современная медицина для спасения его дочери от рака, и не обольщался на этот счет. Но, даже зная все это, он был потрясен, сколь бессильной – и даже контрпродуктивной – оказалась медицинская система. Вот его собственный рассказ о том, как все было.

«Папа, я сообщу тебе не очень хорошую новость. МРТ показала, что у меня две опухоли мозга». Эти ужасные слова я, пожилой практикующий гастроэнтеролог, услышал по телефону от своей некогда здоровой пятидесятилетней дочери, которой только что сделали МРТ головного мозга. Она неделю жаловалась на нетвердую походку, и я, паникер и пессимист, боялся рассеянного склероза. Опухоли мозга с метастазами были за пределами даже моего богатого воображения. Дата – 9 декабря 2012 года.