Когда гремели пушки

На рассвете 11 апреля с рубежа южнее Томашевки в общем направлении на Джанкой мы ввели в прорыв дополнительные силы — 19-и танковый корпус и 77-ю стрелковую дивизию. К полудню они овладели Джанкоем — этим важным узлом железных и шоссейных дорог в северной части Крыма, а также базой материального обеспечения значительной части немецких войск. Отсюда открывался путь на Симферополь.

Чтобы ускорить освобождение этого крупнейшего в Крыму города и областного центра, где, кстати сказать, находились штабы 17-й немецкой армии и 49-го горнострелкового корпуса, командующий фронтом приказал создать подвижную группу. В нее вошли 19-й танковый корпус, посаженная на автомашины 279-я стрелковая дивизия и 21-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада.

Наш успех на джанкойском направлении поколебал оборону противника и перед фронтом 2-й гвардейской армии. Гвардейцы усилили свой натиск и вскоре полностью прорвали оборонительные укрепления на Перекопе. Перед рассветом 12 апреля 87-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал полковник К. Я. Тымчик, преодолела вброд Каркинитский залив в его наиболее узкой восточной части и вышла в тыл противнику, оборонявшемуся юго-западнее Красноперекопска. Это обеспечило условия для выхода всей армии к реке Чатырлык.

Командующий фронтом подвел итоги наступления за трое суток и уточнил задачи войскам.

2-к гвардейской армии предстояло стремительное преследование противника, отходившего на Севастополь. Две ее дивизии нацеливались на Евпаторию, одна следовала вдоль берега на Ак-Мечеть.

Для 51-й армий главной задачей по-прежнему оставалось освобождение Симферополя, а затем и она должна была развивать наступление на Севастополь через Бахчисарай.

Обстановка круто изменялась. Теперь нам самим нужны были дороги для быстрого продвижения. Пришлось связаться с крымскими партизанами и попросить их не только прекратить обвалы, но и принять меры, чтобы гитлеровцы не разрушали дорог, не взрывали на нашем пути мостов.

К исходу 13 апреля все юго-западное побережье Крымского полуострова было полностью очищено от оккупантов. Я и командующий артиллерией фронта генерал С. А. Краснопевцев, находясь в это время в 19-м танковом корпусе, стали свидетелями волнующего события — освобождения Симферополя.

Мы въехали в город, когда он был еще окутан пороховым дымом, на южной и восточной окраинах завершался бой. Некоторые дома и даже кварталы оказались разрушенными, но в целом Симферополь остался цел. Благодаря стремительному наступлению наших войск противнику не удалось осуществить свои черные планы уничтожения там всех жилых домов, культурных учреждений, парков и скверов. Город был по-весеннему хорош в своем зеленом убранстве и цветении.

На следующий день во взаимодействии с партизанами удалось освободить и Бахчисарай. А еще через три дня, 18 апреля, с нами соединилась и влилась в состав 4-го Украинского фронта Отдельная Приморская армия. Действуя далее совместно с войсками 51-й армии, она сыграла видную роль в освобождении южного побережья Крыма…

Со всех сторон гитлеровцы бежали к Севастополю, надеясь укрыться за мощным поясом его укреплений. Однако это удавалось далеко не всем. Плененный нами командир 85-го немецкого батальона майор Эльмар Крауз на допросе показал:

— Неослабевающие удары советских войск парализовали наше сопротивление. Остальное довершила паника, охватившая солдат и офицеров. Целые батальоны срываются с места и мчатся куда глаза глядят. Из моего батальона ни одному человеку не пришлось достигнуть Севастополя. Две роты полностью разгромлены при погрузке на автомашины, а остатки сдались в плен вместе со мной…

Как и под Котельниково, немцы прикрывали свой отход румынскими подразделениями. Однако и здесь эта мера не всегда выручала гитлеровцев. Чаще всего и те, кто бежал первым, и те, кто прикрывал это бегство, очень скоро снова встречались вместе на пункте сбора военнопленных.

К Севастополю первой вышла с севера и северо-востока 2-я гвардейская армия. Затем туда же пробились и некоторые дивизии 51-й армии. Приморская армия, выбив врага из Балаклавы, завязала бой на восточных и юго-восточных скатах Сапун-горы.

Таким образом, весь Крым, за исключением Севастопольского укрепленного района, был очищен от фашистских оккупантов. Это являлось большой победой. Однако мы не были полностью удовлетворены — не удалось ворваться в Севастополь на плечах отступающего противника и освободить город с ходу.

Взять укрепленный район с ходу вообще очень трудно. Будь тогда в нашем распоряжении парашютно-десантные войска, может, это и удалось бы. Но парашютистов у нас не имелось. Больше того, при подходе наших стрелковых и танковых соединений к Севастопольскому обводу им не смогла оказать нужной поддержки даже бомбардировочная и штурмовая авиация. Это явилось следствием того, что при подготовке к операции Ставка не смогла полностью удовлетворить потребность фронта в авиационном горючем.

А Гитлер неистовствовал. 25 апреля он еще раз напомнил командующему 17-й армией: «Удерживать Севастополь во что бы то ни стало».