Когда гремели пушки

...До штаба 2-й гвардейской армии на этот раз я добрался совсем хорошо: не попал ни под бомбежку, ни под артиллерийский налет.

В большом, но с низкими потолками доме, где размещался командарм, собрался почти весь армейский генералитет, и по всему было видно, что ответ держит командующий артиллерией Иван Семенович Стрельбицкий. Он один стоял у стола с большущей лупой в руке, а остальные сидели, обратив свои взоры на "бога войны".

Все собравшиеся здесь дружно ответили на мое приветствие и, пока я стягивал с себя мокрое кожаное пальто, продолжали вполголоса переговариваться. Выделялся голос командарма генерала Г. Ф. Захарова, обладавшего довольно неуравновешенным характером. Обычно раздражительный, и порой грубый, на сей раз он был весел и даже шутил. Причиной тому являлись, очевидно, успешные действия гвардейцев по преодолению Турецкого вала.

Ивана Семеновича Стрельбицкого я знал давно как смелого, грамотного, а главное - опытного артиллериста. Не оплошал он и в данном случае. Артиллерия 2-й гвардейской армии блестяще выполнила поставленную перед ней задачу. От похвал в ее адрес не удержался даже генерал Чанчибадзе, которого все мы знали как самого горького скептика в отношении артиллеристов.

Воспользовавшись этим совещанием, я в свою очередь проинформировал присутствующих об успешных действиях 51-й армии на Сиваше и уточнил задачу 2-й гвардейской. Но долго задерживаться в теплой хате у меня не было возможности. Обстановка обязывала, несмотря на дурную погоду, выехать в войска. Ко мне присоединились командарм и командующий артиллерией. Путь наш лежал к Ишуньским позициям.

2

В разгар боев на Ишуньских позициях ко мне привели пленного немецкого офицера. Я спросил его:

- Какие последние распоряжения отдало ваше командование?

- Приказано занимать тыловые позиции, - ответил он. - Для наведения порядка разрешено стрелять по своим отступающим войскам из пулеметов...

Но даже угроза получить в лоб свою же, немецкую, пулю не могла теперь остановить фашистских солдат.

Наступление войск 4-го Украинского фронта продолжало развиваться. Со стороны сивашского плацдарма на каранкинском направлении был введен в бой второй эшелон 63-го стрелкового корпуса - 417-я стрелковая дивизия. Сюда же перегруппировались 32-я гвардейская танковая бригада, артиллерийские полки и гвардейские минометные части.

На рассвете 11 апреля с рубежа южнее Томашевки в общем направлении на Джанкой мы ввели в прорыв дополнительные силы - 19-и танковый корпус и 77-ю стрелковую дивизию. К полудню они овладели Джанкоем - этим важным узлом железных и шоссейных дорог в северной части Крыма, а также базой материального обеспечения значительной части немецких войск. Отсюда открывался путь на Симферополь.

Чтобы ускорить освобождение этого крупнейшего в Крыму города и областного центра, где, кстати сказать, находились штабы 17-й немецкой армии и 49-го горнострелкового корпуса, командующий фронтом приказал создать подвижную группу. В нее вошли 19-й танковый корпус, посаженная на автомашины 279-я стрелковая дивизия и 21-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада.

Наш успех на джанкойском направлении поколебал оборону противника и перед фронтом 2-й гвардейской армии. Гвардейцы усилили свой натиск и вскоре полностью прорвали оборонительные укрепления на Перекопе. Перед рассветом 12 апреля 87-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал полковник К. Я. Тымчик, преодолела вброд Каркинитский залив в его наиболее узкой восточной части и вышла в тыл противнику, оборонявшемуся юго-западнее Красноперекопска. Это обеспечило условия для выхода всей армии к реке Чатырлык.

Командующий фронтом подвел итоги наступления за трое суток и уточнил задачи войскам.

2-к гвардейской армии предстояло стремительное преследование противника, отходившего на Севастополь. Две ее дивизии нацеливались на Евпаторию, одна следовала вдоль берега на Ак-Мечеть.

Для 51-й армий главной задачей по-прежнему оставалось освобождение Симферополя, а затем и она должна была развивать наступление на Севастополь через Бахчисарай.

Обстановка круто изменялась. Теперь нам самим нужны были дороги для быстрого продвижения. Пришлось связаться с крымскими партизанами и попросить их не только прекратить обвалы, но и принять меры, чтобы гитлеровцы не разрушали дорог, не взрывали на нашем пути мостов.

К исходу 13 апреля все юго-западное побережье Крымского полуострова было полностью очищено от оккупантов. Я и командующий артиллерией фронта генерал С. А. Краснопевцев, находясь в это время в 19-м танковом корпусе, стали свидетелями волнующего события - освобождения Симферополя.

Мы въехали в город, когда он был еще окутан пороховым дымом, на южной и восточной окраинах завершался бой. Некоторые дома и даже кварталы оказались разрушенными, но в целом Симферополь остался цел. Благодаря стремительному наступлению наших войск противнику не удалось осуществить свои черные планы уничтожения там всех жилых домов, культурных учреждений, парков и скверов. Город был по-весеннему хорош в своем зеленом убранстве и цветении.