Когда я был мальчишкой

– Об ордене я даже и не мечтаю, – сказал Ленька голосом, который лишь выдавал его мечту получить именно орден.– А вот медаль… за какой-нибудь подвиг…

– Да-а…

Все замолчали. Наверное, каждый представлял себе, как мы возвращаемся домой с медалями, а может, и орденами на груди. От этого даже пересыхало во рту. В гражданскую войну такие случаи были. И в Испании мальчик Педро взорвал фашистский корабль – мы видели этот подвиг в кино. Чтобы оказаться на его месте, мы готовы были отдать двадцать лет жизни.

– Ребята,– тихо сказал Ленька,– а вдруг… когда начнут стрелять… ну, снаряды начнут рваться… и мы увидим, что мы не храбрые?

– Ну да,– презрительно сказал Федька.– Очень мы испугались всяких снарядов.

– Сначала будет немножко страшно,– рассудил Гришка,– а потом привыкнем. Даже у Лермонтова написано, что к свисту пули можно привыкнуть.

– Мой отец был на гражданской войне,– сказал я,– и его ранило в ногу. Он даже не вскрикнул.

– На небольшую рану и я согласен,– сказал Ленька, поеживаясь.

– Так тебя и спросят фашисты, куда ранить,– хмыкнул Федька.– Запузырят куда попало и жалобной книги не дадут.

Помолчали. Думать о ранениях не хотелось.

– Кончено с арифметикой!– злорадно сказал Федька.– Баста! Как из Испании вернусь – в спецшколу пойду, а потом в летное училище. Или в танковое.

– Там тоже арифметику учат,– поспешил сообщить Ленька.– И даже алгебру. Веркин брат говорил.

– Врешь!– огорчился Федька.

– Без арифметики из пушки не выстрелишь,– поддержал я Леньку.

– Это называется вычислить траекторию,– уточнил Гришка.

– Тьфу! – расстроился Федька.– А я-то думал – избавился…

Я смотрел в окошко. Леса, дремучие белорусские леса, густые, нетронутые. Приземистые домишки с соломенными крышами, лошади, овцы, собаки. Я думал о том, что все, что было до сих пор, скучно и неинтересно. Настоящая жизнь начинается сейчас, жизнь, полная необыкновенных событий, приключений и подвигов, при одной туманной мысли о которых замирало сердце.

За моей спиной Ленька и Гришка начали играть в «морской бой». Федька полез на другую половину за морковкой. Он ухватился руками за верхнюю доску загородки, приподнялся и испуганно спрыгнул вниз.

– Там кто-то есть,– сдавленным голосом сказал он.

ЗАЙЦЫ (Окончание)

– Привет, братцы кролики!– над загородкой появилась помятая физиономия парня лет двадцати. Он бросил на нас быстрый оценивающий взгляд.– Сколько вас? Раз, два, три, четыре штуки. Куда плывете?

– В Одессу,– доверчиво сообщил Ленька.

– А тебе какое дело?– проворчал Федька.

– К черту церемонии, переходим на «ты»,– парень спрыгнул вниз и протянул Федьке руку.– Василий Петров, псевдоним Жук. Знаешь, что такое псевдоним?

– А ты парень ничего,– похвалил Федька, дружелюбно глядя на нового знакомого.– Откуда у тебя тельняшка? Ты моряк?

– Немножко есть,– уклончиво ответил парень.– Плаваю по морям житейским. А вы, братцы кролики? Шпана или бежали от пап и мам в поисках сокровищ капитана Флинта?

Парень нам ужасно понравился. Мы разговорились, и как-то очень быстро Жук вытянул из нас все наши тайны.

– Только не называй нас больше кроликами, – попросил Ленька.– Мы мушкетеры, если уж на то пошло.

– Не буду, – согласился Жук. – Пардон, сеньоры! Нет ли у вас на вертеле жареного каплуна? Признаюсь, я два дня питаюсь этой отвратительной морковкой.

Мы раскрыли наш мешок.

– Скатерть-самобранка!– восхищался Жук, уписывая за обе щеки.– Эх, вобла без пива – это ваш недосмотр, сеньоры Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян. Придется запить бургундским.

И Жук приложился к бидону. Пил он долго, длинными глотками.

– Спасибо, борцы за справедливость, альбатросы, цвет королевских дуэлянтов. Ну-ка, чего у вас есть, показывайте. О, пистолет! Недурно. Личный подарок господина де Тревиля? Еще один? Старинная работа. Антиквары оторвут с руками. Все?

– Веревка вот еще,– похвастался Ленька.– Для пленных.

– Крепкая,– без тени улыбки констатировал Жук.– Целый взвод можно связать, если хотите – поучу.

– А ты кто будешь?– поинтересовался Федька.

– Откровенность за откровенность,– важно сказал Жук.– Я гонец кардинала Ришелье. Ша, сеньоры! Я шучу. Вы имеете счастье познакомиться с бедным студентом, который мечтает увидеть престарелых родителей. Они сидят на берегу Черного моря и плачут: «Где сейчас наш ясный сокол Вася? Хоть бы одним глазком посмотреть на нашего непутевого сыночка!»

– А почему ты непутевый?– сочувственно спросил Ленька.

– Потому что науке я предпочел любовь.– Жук вздохнул.– А любовь, братцы кролики, пардон, сеньоры,– это счастье, смазанное оливковым маслом. Она ускользнула от меня, разбив мое сердце.

– Поехали с нами!– предложил Федька.– Вот было бы здорово!

– Идет,– быстро согласился Жук.– Святое дело.

– А у тебя есть документы?– вдруг спросил Гришка.

Жук улыбнулся.

– Сеньор Арамис недоверчив! Показать?

– Я, между прочим, Атос,– покраснев, сказал Гришка.– Покажи, чего там.

Жук уже собрался было вскочить на загородку, но мы его остановили и пристыдили Гришку.