Когда я был Музом

Она молчала. Она всё понимала. Она тоже держалась из последних сил. И когда кабинка начала движение, медленно и стараясь не делать лишних движений, сняла свои трусики. Я расстегнул ширинку и чуть спустил брюки и белье. Она ласкала себя рукой, а я надевал презерватив. Медленно, слишком медленно мы понимались. Глаза заволокло туманом, я видел лишь её руку, двигающуюся под подолом платья. На самом верху кабинка остановилась. У нас было три минуты. Большего механик мне не мог пообещать. Девушка осторожно встала и подошла ко мне. Кабинка опасно накренилась. Она села сверху, принимая мой член сразу весь. И впилась в губы. Я приподнял её за бедра и снова опустил. Медленно, осторожно. Потом снова. И снова. Кабинка чуть раскачивалась, мы яростно целовались, движения ускорялись. Мы были на высоте тридцати с лишним метров, в полупрозрачной стеклянной кабинке, на замершем колесе обозрения. На нас наверняка смотрели снизу люди, кабинка раскачивалась, и мы явно там не в шахматы играли. Это безумно будоражило, подстёгивало, придавало ощущениям остроты. А когда всё закончилось, ошалело смотрели друг на друга, пока сладкие судороги освобождали нас от этого сумасшедшего напряжения…

Кабинка двинулась, она села на своё место и надела трусики. Я тоже привёл себя в приличный вид и посмотрел ей в глаза. Они сияли, на губах блуждала счастливая улыбка и она сказала: «Спасибо».

Она вышла на землю смущенная. Парни в толпе посмеивались и улюлюкали, а девушки и мамаши с детьми возмущённо цокали. Механик пытался спасти ситуацию, извиняясь за поломку и заверяя, что всё починил. Я поблагодарил его взглядом и повёл свою девушку охлаждаться мороженым. Она быстро пришла в себя и сбросила смущение, будто надоевшую кофточку.

– А ты меня сегодня удивил, – протянула моя любимая стервочка и довольно улыбнулась: – Молодец!

Надо ли говорить, как я в тот момент был счастлив и горд собой? Я думал, я её покорил. Я думал, теперь всё изменится. Я был таким идиотом…

Четыре

Наверное, в какой-то момент Лика поняла, что я влюбился. И стал представлять опасность. Для неё и её брака. И она попыталась от меня избавиться. Сказала мне, что Захар заболел и какое-то время не будет ходить в сад. И она не сможет приходить, потому что будет сидеть дома с сыном.

Это было настоящей пыткой для меня. Но как оказалось, это стало пыткой и для неё. Она выдержала три дня. А потом пришла ко мне. Вечером, в неурочное время. Оставив своих мальчишек на папу и сказав им, что пойдет ловить вдохновение, глядя на залив.

– Я не могу без тебя, – прошептала, выронив свой блокнот у порога.

Я был слегка пьян, потому что тоже с ума сходил без неё. И пытался забыться. Несколько секунд заторможено смотрел, всё ещё не веря, что она здесь. А потом приглашающе раскинул руки в стороны. Она тут же накинулась на меня, яростно целуя и уверенно тесня к спальне. Целовала, ничуть не морщась от запаха водки, даже наоборот, будто вылизывая мой рот изнутри, собирая на язык мельчайшие пары алкоголя. Срывала по пути одежду и разбрасывала по комнате.

До кровати мы добрались уже абсолютно голые. Лика с силой толкнула меня вниз и уселась сверху. Несколько секунд смотрела совершенно диким взглядом, безотчётно царапая мой живот и бока. Я морщился, но не пытался её остановить. И не отрываясь смотрел в почти чёрные от страсти глаза. Её плоть сладко трепетала вокруг моей, и это было охренительно круто. Наконец, она чуть приподнялась и резко насадилась обратно. С громким стоном выгнула спину и начала свой дикий танец.

Впервые она трахала меня сама. Бешено скакала на моём члене, а её руки яростно царапали и сжимали всё, что им попадалось. Мою грудь, живот, бока, её собственную грудь и живот, бедра. На коже оставались красные полосы, мы шипели и стонали от боли, но не могли остановиться. Это было сумасшествие. Что-то чёрное и тягучее затапливало всё тело, перед глазами стояла пелена, я ощущал только свой каменный член, который снова и снова вонзался в горячее, мокрое и упругое. И вдруг всё замерло… чтобы через пару секунд взорваться ошеломительным оргазмом.

Она упала на меня, уткнувшись носом в плечо. Шумно дышала и долго еще вздрагивала всем телом. А потом я почувствовал её слезы. Обжигающе горячие слезы, которые стекали по моей коже. Я не мог говорить, просто гладил её по спине. Она начала тихонько всхлипывать, а я не мог понять причины.

– Тебе было больно? – прохрипел наконец.

– Мне было хорошо, – тихо сказала она, – слишком хорошо…

И тут я, как полный идиот, решил, что наступил тот самый момент, чтобы поговорить о нас.

– Давай переедем? В другой город или другой район. У меня есть деньги. Возьмём твоих мальчишек и уедем. Ведь мы же подыхаем друг без друга. Я хочу видеть тебя каждую секунду. Я с ума схожу от мыслей, что ты с ним, пока я тут один. Лика, я люблю тебя.

Несколько секунд было тихо. Она замерла и почти перестала дышать. А потом сказала глухо: