Когда я был вожатым. Повесть

- И прямо вам скажу, ребята, попали мы с нашим спецом впросак. Я за то, чтобы снабжать нашим продуктом столовые, больницы, детдома. Ну, словом, городскую пролетарию. А он нас тянет в Охотный ряд. С кулаками конкурировать - там, дескать, за овощ дороже дают. А мы, артельщики-то, бедны. Нам деньги нужны на разживу. Ну и заключил он с охотнорядскими зеленными торговцами договор на поставку того-сего: петрушки, укропа, салата, редиски… Выгодный, цену нам дали вдвое против казенных учреждений. И одна только маленькая оговорочка в этом договоре: в случае, если мы не доставим в срок столько-то и того-то, с нас штраф, плати неустойку. Потому что, мол, на раннюю овощь цена скользящая. Чем позднее, тем дешевле… Вот и попались мы, как птички в силок, в эту удавку. Не можем выполнить поставки в срок, да и все… Погнались за ценой, пообещали всего много, а и мало-то поставить не можем. Такую нам подножку дали местные кулаки-огородники, старые, бывалые поставщики Охотного ряда. Сманили они всю рабочую силу. Девчонкам малым и тем хорошую цену платят. Наличными. Только бы работали не у нас, а у них.

Поредела наша артель. Оставшиеся - мы, с нашими женами, детьми, бабушками, день и ночь работаем - управиться не можем. Морковь надо прореживать, огурцы полоть, укроп рвать, редиску, петрушку… Да еще самим и везти на своих подводах… Ну, просто зарез, недаром пословица говорит: дурак огурцом зарезался. А нас вот завтрашний день должна зарезать редиска!

И очень просто - завтра ей последний срок. Не доставим, платим неустойку… Кроме того, пересидит она в земле день-другой - и образуется в середке у нее пустота. Не тот вкус. Капризный товар,- почесал в затылке винов* ник всей беды «спец по сбыту».- Ведь хотел-то я как лучше для артели, а, вишь, кулачье нас перехитрило. Сговор у них с охотнорядцами, не иначе!

- Не связывайся с нэпманами, держись за пролетариат.

- На будущее это я понимаю, теперь-то как быть?

- Помогите, ребята, вас ведь вон какая артель! Что вам стоит редиски на две телеги нарвать!

- Да морковки еще на подводу.

- Побьем кулака огурцом!

- Морковью!

- Редиской!

Наутро, по зову горка, под гром барабана отряд шагал на выручку красных огородников.

На головах ребята несли корзинки, у артельщиков даже тары для овощей не хватало. Оказывается, наш милейший Иван Данилыч плел свои великолепные двуручные корзинки для кулаков-зеленщиков. За хорошую цену. И мы ему в том немало помогли, увеличив производительность ловких рук старика чуть не вдвое. Лозинки ему резали - самая канительная для старика работа.

Вот какая вышла петрушка!

*

Вот оно, наше первое поле битвы с классовым врагом,- огород. Вместо окопов - грядки. А в них пышные султаны морковной ботвы, огуречные плети, ватаги сорняков, густые кущи редиски.

В наступление, отряд!

Одно звено выдергивает, другое таскает в корзинках к ручью, а девичье, «Красная Роза», связывает в пучки мочалками, полощет и складывает на телеги. Принимает капризный товар сам «спец по сбыту» красноносый Пуговкин - так переделали его фамилию наши остроумцы.

Работа спорилась. Никто не отлынивал. Ведь мы не просто редиску дергали,- мы помогали нашим красным артельщикам вырываться из лап хитрого и коварного классового врага.

И когда три телеги с зеленью поехали, грохоча по мосту, мы бросали вверх панамы и кричали «ура» в честь одержанной победы.

Выкупались тут же в бочагах овражного ручья, а когда вышли на берег, смотрим - из деревни поспешают бабы и несут на палке дымящийся котел.

В нем оказался гороховый суп.

И радостные трели горниста огласили поле победной битвы:

Бери ложку,
бери бак,
если нету,
беги так!

Это все наш дядя Миша. Михаил Мартынович заранее сговорился с председателем, и, пока мы воинствовали, не зевали и артельные кашевары.

Домой возвращались с трофеями. Каждый нес пучок редиски, торжественно, как скальп врага. К грохоту барабана присоединился новый звук: Костя Котов ловко бил железным половником по медному котлу.

Мы не только его очистили до дна, но и сумели одолжить у наших новых друзей на время.

*

Подошло воскресенье - срок нашего возвращения в Москву.

- Ребята, а может быть, еще поживем недельку?

- А чего же, теперь мы с горячей пищей. Так мы все лето можем прожить.

- Что вы скажете, дядя Миша?

- Что скажут ваши родители - вот вопрос.

- И райбюро пионеров. И районо,- добавил я.

Ведь мы улизнули под видом экскурсии, никакого лагеря нет, это все так, озорная проделка, отчаянная вылазка.

Как быть, что делать, как превратить наше «шалашество» в признанный пионерский лагерь? Как сказку сделать былью?

- Думайте, ребята, думайте!

- А вам самим-то очень хочется вот так пожить?

- Очень, дядя Миша, очень!

- Ну, тогда будем действовать в этом духе.

КАК МЫ ОТСТАИВАЛИ СВОЮ СВОБОДУ

Быть или не быть нашему лагерю - мы решали всем отрядом. И решили очень быстро - за то, чтобы быть, поднялись все руки, а Франтик поднял две.

Сложней оказался вопрос: как быть с родителями, согласятся ли они с нашей затеей.

И как быть с начальством, разрешат ли нам такой самодеятельный лагерь.