Когда я падаю во сне

– Мне хотелось чувствовать себя нужным, и чтобы рядом был близкий человек, с которым можно поговорить и не надо притворяться кем-то другим. – Он останавливается у окна. – Я раскаиваюсь в своем поступке. Знаю, я говорил так тысячу раз, но это правда. Ты не заслужила предательства с моей стороны. Я все равно перестал бы встречаться с Донной, даже если бы Ларкин не застукала нас в кинотеатре. Честное слово. Жаль, что Ларкин узнала. В ее жизни и так все пошло наперекосяк, а тут еще эта история. А когда ты отказалась уходить от меня, это стало для нее последней каплей. Похоже, она горько разочаровалась в своих близких и потому решила уехать. Если бы я мог вернуться в прошлое и все изменить!

Мэк качает головой.

– В последнее время мне снятся необычные сны. Как ни странно, про Эллиса. Я знаю, как он выглядит: Кэрол-Энн показывала мне фотографии. Сон всегда один и тот же. Эллис сидит в «Мустанге» напротив дома Сисси и смотрит на дверь, словно ждет, когда ты выйдешь. Я сгораю от нетерпения и предвкушения встречи, будто не он, а я ожидаю в машине. Вот и весь сон. Дверь так и не открывается. Может, потому что я жду, когда ты придешь в себя. Надо будет спросить у Ларкин, она ведь у нас знаток сновидений.

Он поворачивается, чтобы уйти, однако останавливается.

– Сисси и Битти говорили тебе, что Ларкин и Беннетт идут на фестиваль шэга? Мне всегда нравился этот парень. Кажется, вы с Кэрол-Энн давно их обручили. Ларкин собирается надеть красивое желтое платье Маргарет, которое Сисси столько лет хранила на чердаке. Битти говорит, Ларкин как две капли воды похожа на твою мать.

Мэк улыбается. Сейчас он очень напоминает искреннего юношу, которого я знала. Когда-то я надеялась, что ему удастся спасти меня.

– Понятия не имею, как я умудрился стать отцом такой прекрасной девушки. Впрочем, неудивительно, что Ларкин красавица, ведь ты ее мать. Здорово, что ей достались гены Дарлингтонов.

Не все. Ларкин непостижимым образом ухитрилась получить от обоих родителей самые лучшие гены, оставив плохие за бортом.

– Кстати, Ларкин заходила к нам домой. Я показал ей твою фреску про ее достижения. Кажется, она обрадовалась. – Он хмурится. – Правда, мы оба удивились, увидев пылающий Карроумор и четырех ласточек. Мы так и не поняли, что ты имела в виду. Надеюсь, ты скоро придешь в себя и объяснишь нам.

К сожалению, я не могу даже шевельнуть рукой, чтобы заставить его вернуться. Не помню, как я рисовала ту фреску и зачем. Внезапно сквозь потолок пробиваются лучи яркого света. Я становлюсь легче и приподнимаюсь над матрасом.

Мэк подходит и целует меня в лоб.

– До свидания, Айви, навещу тебя завтра. Надеюсь, мне не придется больше произносить монологи. Я словно беседую сам с собой, а болтун из меня никудышный.

Он делает шаг назад и – так я и знала! – опрокидывает вазу с цветами. На звук битого стекла прибегает медсестра. Это Донна, та женщина. Наверное, она здесь новенькая, раньше я ее не видела. Судя по лицу Мэка, он тоже.

Я перевожу взгляд на Эллиса, но тот исчез. «Мустанг» нетерпеливо порыкивает, словно ждет, что будет дальше.

Ларкин

2010

Мейбри, постучав, зашла ко мне в спальню. Я сидела за туалетным столиком и красила ногти лаком под цвет помады. Сисси одолжила мне свой «Несомненно красный». Да, я пользуюсь той же помадой, что и семидесятисемилетняя старушка, но оттенок просто роскошный, поэтому мне все равно. Кроме того, у меня как раз есть подходящий лак. Несмотря на годы, проведенные в Нью-Йорке, южные корни дают себя знать: я всегда подбираю туфли к сумочке, а лак – к помаде.

Мейбри затащила в комнату большой чемодан на колесиках и складной саквояж для платьев, к ручке которого приторочен чехол с туфлями.

– Мне казалось, мы идем на вечеринку, а не отправляемся в трехмесячное турне, – заметила я.

– Ха-ха, ты слишком долго прожила на севере, – парировала Мейбри, нарочно усилив свой и без того явный южный выговор. Она поставила чемодан на тормоз и критически оглядела меня. – Н-да, твой вид – сущее оскорбление для всех нас, знаешь ли.

– С чего это? – внезапно оробела я.

– Ты просто неприлично хороша без всякого макияжа. Говорю по секрету: тебе совершенно не нужна косметика. Тем не менее я все-таки попытаюсь кое-что улучшить. – Мейбри наклонилась ко мне и, обнаружив поле для улучшения, широко улыбнулась. – Брови и ресницы слишком светлые. Ну что ж, повеселимся. – Она раскрыла чемодан и достала оттуда несколько косметичек, парикмахерский набор и бутылку вина.

– Как в старые добрые времена, – хихикнула я, вспомнив школьные дискотеки из нашего не столь отдаленного прошлого. Мы наряжались, делали друг другу макияж и на троих с Беннеттом выпивали бутылку вина, пронося ее ко мне в комнату с помощью сумки для покупок, вывешенной на леске за окно.

– Ага. Правда, теперь у нас есть выбор: или взять бокалы в буфете у Сисси, как цивилизованные люди, или вспомнить молодость и пить прямо из горла.

Вместо ответа я открыла бутылку, сделала большой глоток и передала ее Мейбри.

– Наши посиделки – единственное положительное воспоминание о школьных дискотеках.