Когда я падаю во сне

«Нужно выйти вперед, чтобы девочке не пришлось выбирать, кого обнять первой», – запоздало подумала она. Однако Битти уже бежала навстречу красивой молодой женщине с золотистыми волосами, такими же, как у ее бабушки Маргарет. Битти и Ларкин обнялись, смеясь и плача одновременно, словно над шуткой, о которой Сисси ничего не знает.

Наконец Ларкин с улыбкой повернулась к Сисси. Та заключила ее в объятия, а потом, отстранившись, критически оглядела с ног до головы.

– Какая же ты худышка! Тебя, наверное, ветром сдувает. Пока ты здесь, буду готовить все, что ты любишь – кукурузный хлеб и жареного цыпленка.

– Здравствуй, Сисси. Есть новости о маме?

Ларкин взглянула на Сисси ярко-голубыми глазами, и той снова показалось, что перед ней Маргарет. Милая, любимая, невообразимо красивая Маргарет. Не «Мэгги», не «Мардж», не «Мег» – именно «Маргарет». Маргарет Дарлингтон из Карроумора, что на реке Санти. Все Дарлингтоны были умны и красивы, а об их удачливости ходили легенды. Легенды лгали.

Сисси положила руки на плечи Ларкин, ощутив под пальцами острые косточки.

– Нет, золотце, к сожалению, никаких новостей. Пойдем-ка в дом, поешь чего-нибудь, а я позвоню твоему папе, скажу, что ты добралась благополучно.

– Я уже поела. Может, кофе?

Битти подошла с другой стороны и обняла ее за талию:

– Вот это моя девочка. Я многому тебя научила, верно?

Ларкин прижалась щекой к ее макушке:

– Да, многому. Например, водить машину с механической коробкой передач, помнишь?

Однако от обмена воспоминаниями тревога за Айви не уменьшилась. За мою Айви. Не оборачиваясь, Сисси прошла на кухню и заварила крепкий кофе, а потом позвонила Мэку, чтобы пригласить его на ужин. Она не сомневалась – Ларкин остановится у нее, а не у родителей. В этом девочку сложно упрекнуть. Трудно простить отца, с позором лишившегося героического ореола в глазах единственной дочери.

Сисси с отсутствующим видом поднесла телефон к уху, вновь и вновь оглядывая опрятные кухонные полки и красивый чайный сервиз, с которого ежедневно смахивала пыль. Она потянулась поправить полотенце, висящее на ручке духовки, и замерла.

В щели между плитой и шкафом, почти у самого пола, что-то застряло.

Сисси оставила голосовое сообщение Мэку, положила телефон и с трудом опустилась на корточки. Колени хрустнули, словно битое стекло. Просунув палец в щель, она зацепила неопознанный предмет и извлекла его наружу.

– Тебе что, не встать? – поинтересовалась Битти, подойдя к ней.

Сисси хотела ответить, однако лишилась дара речи, разглядев наконец свою находку. Не обращая внимания на протянутую руку Битти, она ухватилась за кухонный стол и медленно выпрямилась.

– Это что такое? – спросила Битти.

Сисси показала ей белую картонную бобину с выцветшим, но еще читаемым ценником магазина «Холлмарк». На ней был намотан небольшой кусок подарочной ленты из золоченой фольги, закрепленный пожелтевшим скотчем. Взгляды подруг встретились.

– Что вы там нашли? – подошла к ним Ларкин.

Сисси и Битти повернулись к ней, не в силах вымолвить ни слова. Ларкин взглянула на бобину.

– Это что, лента?

– Да, – наконец выдавила Сисси. – Наверное, лежала в ящике для мелочей. Думаю, твоя мама случайно ее уронила.

Ларкин наморщила лоб, совсем как Айви, когда удивлялась или сердилась. Точно так же делала и Маргарет.

– В чем дело? Почему вы обе так смотрите на эту штуку?

– Кажется, мы знаем, где твоя мама, – проговорила Битти.

– Поехали. – Сисси взяла с полки мобильник и ключи от «Кадиллака». – По пути расскажем.

– По пути куда? – Ларкин выхватила ключи у нее из рук. – Я поведу, а вы рассказывайте. Только скажите, куда ехать, и я домчу нас быстрее ветра.

Сисси

Апрель 1951

Три девушки – мама Сисси упорно называла их женщинами, потому что им уже исполнилось по восемнадцать, – сидели в комнате Маргарет на большой кровати с балдахином, застеленной оборчатым покрывалом. Перед ними лежали три пары маникюрных ножниц и пышная нижняя юбка из шелкового тюля. Всего месяц назад подруги окончили школу, и Маргарет пригласила Сисси и Битти в Карроумор на уикенд, пообещав им большой сюрприз.

– А твоя мама не будет против? – робко спросила Сисси.

Ее мама была бы еще как против. Как супруга пастора методистской церкви миссис Тильден Пернелл всеми силами старалась подавать пример набожности, благопристойности и нестяжания. Нет, они не жили в бедности (мистер Пернелл никогда бы этого не допустил), но Сисси и два ее младших брата считали – мать возвела бережливость в такую степень, что их шотландские предки могли бы ей гордиться. Ее коронным блюдом был суп, который варился на всю неделю, и каждый день в него добавлялись остатки еды от ужина. Ллойд, старший из братьев Сисси, шутил, что только благодаря особым отношениям отца с Богом никто из Пернеллов до сих пор не отравился.