Когда я падаю во сне

Никто не спрашивает, почему на моем столе так пусто, и слава богу. В Нью-Йорке никому не интересно, откуда ты пришел; здесь интересуются лишь тем, куда ты стремишься. Все принимают как данность, что у меня нет ни мужа, ни возлюбленного, ни детей, ни братьев или сестер. И это правда. Люди, с которыми я работаю, знают, что я родом откуда-то с юга, и то лишь из-за говора – я изредка растягиваю гласные или пропускаю слоги. Я никому не рассказывала, что родилась и выросла в Джорджтауне, Южная Каролина, а если закрою глаза, то ощущаю запах соленых болот и рек, окружающих мой город. Должно быть, мои коллеги думают, что я ненавижу свою малую родину и потому сбежала оттуда. Они ошибаются.

Чтобы покинуть отчий дом, есть и другие причины, помимо ненависти.

– Тук-тук.

У входа в мою кабинку топталась Джозефина – не «Джо», не «Джози», а именно «Джозефина». Из-за отсутствия дверей приходится выдумывать разнообразные способы, чтобы попросить разрешения войти. Джозефина – одна из наших секретарей; если с ней ладить, она вполне милая, но если кто ей не понравится, тому лучше держаться от нее подальше.

– Ты занята? – спросила она.

В этот момент я стучала по клавиатуре, так что ответ на вопрос был очевиден, однако Джозефина не склонна замечать подобные мелочи. Она из тех женщин, которые привлекают всеобщее внимание одним своим видом – изящная фигурка, блестящие каштановые волосы и неизменный загар, – поэтому считает, что для получения желаемого достаточно просто улыбнуться.

Я слушала музыку на «Пандоре»[3]. Не могу отвлечься от песни, пока не вспомню ее название: старая привычка, от которой никак не избавиться. «Мечтай», группа «Аэросмит». Я удовлетворенно улыбнулась.

– Что-что? – переспросила Джозефина. Кажется, я произнесла это вслух.

– Вообще-то… – начала я, но осеклась.

Неясное беспокойство, преследовавшее меня с самого утра, переросло в дурное предчувствие.

«Кто-то прошелся по твоей могиле», – сказала бы Сисси. Это из-за сна, который снился мне ночью: я падала в черную бездну, каждый миг ожидая удара о землю.

Не замечая моей напряженности, Джозефина подошла ближе.

– Может, растолкуешь сон, который я видела прошлой ночью? Я куда-то бежала, но ноги будто увязли в смоле.

Я положила руки на стол, не поворачиваясь в кресле, надеясь, что Джозефина поймет намек.

– Просто погугли. В интернете много всего написано про сны. – Я снова занесла пальцы над клавиатурой.

– Да, знаю, но проще спросить тебя. Ты ведь у нас эксперт по снам. – И она лучезарно улыбнулась.

Пришлось со вздохом повернуться. Никакой я не эксперт, просто много читала на эту тему. Долгие годы я пыталась анализировать сны моей матери в попытке узнать ее получше. Наивно надеялась разобраться, что творится у нее в голове. Мне казалось, это поможет понять причины ее печали и тревоги, и с моей помощью мама наконец обретет душевный покой. У меня ничего не вышло, зато я живо заинтересовалась снами – окнами в подсознание. Теперь, если вдруг случайно попадаю на вечеринку, мне есть о чем поговорить, когда заканчиваются темы для разговора.

– У твоего сна миллион разных толкований. Например, ты не можешь достигнуть цели в карьере или в личной жизни, будто что-то тебя удерживает.

Джозефина смотрела на меня, недоуменно моргая, – то ли до нее не дошел смысл моих слов, то ли ей не под силу представить, что на ее пути к цели могут возникнуть препятствия.

– Спасибо, – наконец произнесла она, вновь безмятежно улыбаясь; все ее сомнения быстро рассеялись. – Ты едешь с девочками из отдела продаж в Хэмптонс[4] на выходные?

Я отрицательно покачала головой. Скорей бы уже вернуться к работе. Каждый день в пять тридцать у меня тренировка в спортзале, значит, нужно уйти из офиса ровно в пять. Я привыкла держаться в форме, так что не могу себе позволить тусоваться после работы. Нет, я ничего не имею против коллег – они веселые, молодые и креативные, и даже тридцатилетние ведут себя совсем не как тридцатилетние. Просто предпочитаю общаться с ними в офисе, чтобы можно было ретироваться на рабочее место, если вдруг кто-то вздумает задавать вопросы помимо «в каком районе ты живешь?» и «как тебе проще добираться до работы – на метро или на такси?».

– Нет, – ответила я. – На выходных останусь в городе. – Что за люди? Жалуются на перенаселенность и тем не менее едут в одно и то же время на одни и те же пляжи, чтобы влиться в ту же самую толпу, от которой пытаются сбежать. – Все равно вода еще ледяная, апрель на дворе.

Джозефина сморщила носик; больше ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она говорила, что использует ботокс лишь в качестве превентивной меры, но, судя по ее виду, скоро она станет совсем как женщины-горгульи, бродящие по бутикам на Пятой авеню. Как сказала бы Сисси, это просто неестественно.

– Не холоднее, чем обычно, – заявила она. – Давай с нами, будет весело. Мы сняли огромный дом в Монтоке. В моей комнате две большие кровати, если ты не против жить со мной. Истолкуешь всем сны.