Когда я уйду

Оставляя у нас дочь, вы попросили пастора Нила, меня и Марию найти ей новый дом и любящих родителей. И мы думали, что нашли. Клянусь, что мы проверили семью, как полагается. Их девочка умерла от наследственной болезни, и они боялись, что у следующего ребенка будет то же самое, поэтому пошли на усыновление. Мы провели все тесты, приезжали к ним… Эти люди ждали своей очереди полтора года. Как мы могли ошибиться? Эта вина останется со мной на всю жизнь.

Наверное, вы слышали историю о пропавшей девочке, Мэлори Уитлинг. Мне очень жаль, Натали, но это ваша дочь. Я собрала все соответствующие вырезки из газет, отправляю их тоже. У меня только одно утешение — Ева Уитлинг в тюрьме. Я не решалась написать вам до тех пор, пока ей не вынесли приговор.

Надеюсь, вы с Энди приедете этим летом на собрание. Буду благодарна, если вы никому не расскажете о моем письме. Не хотелось бы, чтобы Энди тоже начал беспокоиться за свою дочь. После этой ужасной трагедии мы будем тщательно проверять всех приемных родителей и изменим часть процедуры по усыновлению.

Кристина Стефани

Люк посчитал в уме. Мэлори Уитлинг было три года. Письмо пришло за месяц до рождения Уилла. Выходит, Натали было всего четырнадцать, когда она родила… Она еще училась в школе.

Стены давили, пытаясь задушить, по спине струился холодный пот. Бросив все, как есть, Люк выбрался из гардеробной. Вот, значит, что за секрет хранила его жена…

Тогда в сарае, когда Натали отдалась ему, чтобы утешить, они зачали ребенка. В свой первый раз. Первый раз в жизни Люка. Теперь все понятно — Энди, приют «Маранафа», фотографии, тайны… Вот почему Терри его ненавидела. А мисс Стефани ничего не сказала ему, когда он приезжал…

Люк попытался вызвать в памяти черно-белый газетный снимок, с которого улыбалась пропавшая девочка. Похожа ли она на Мэй? Дочка. Первенец. Как она толкалась в животе у Натали, какого цвета у нее были глаза?.. Осталась лишь плохая фотография в газете.

Люк взял в руки альбом, опять пролистал страницы. Очень похожа на Уилла в детстве. Глаза такой же формы, как у Натали. Почему жена не сказала ему о дочери, они бы вместе оплакивали ее! Но она бросила его одного с этим горем. И до сих пор не ясно, какую роль сыграл во всей этой истории пастор Нил…

Глава 28

— Папа! — Клейтон потянул Люка за веко, чтобы тот открыл глаза. — Папочка, вставай! У меня сегодня день рождения! Просыпайся!

Люк улыбнулся, из-под ресниц глядя на сына. Почти четырехлетнего.

— Нет, малыш, не сегодня. В пятницу. Через два дня.

— О нет, никогда он не наступит, этот день рождения!

— Осталось всего два дня. Ты и не заметишь, как они промчатся.

Люк потрепал сына по растрепанным волосам. Тот крепко обнял его. Надо же, как дети выросли за эти шесть недель… Он смотрел на них со смешанным чувством радости и печали — и, подмечая малейшие изменения, произошедшие в их облике, думал о том, что никогда не увидит, как растет Мэлори.

Люк встретил все семейство в аэропорту. Во Флориде Терри сводила Мэй с Клейтоном в парикмахерскую. Малышу постригли светлые волосики так коротко, что он казался лысым. Локоны Мэй теперь не доходили и до плеч. Увидев отца, она по привычке попыталась потянуть в рот прядь, но та оказалась слишком коротка.

Теща нарядила детей в поездку, совсем как в 50-е, когда полет на самолете приравнивался к празднику. Симпатичные и загорелые мальчишки смотрелись глуповато в рубашках и брюках по сравнению с остальными пассажирами, одетыми в обычные джинсы. Зато Мэй была похожа на цветок посреди сада, заросшего сорняками. Волосы лежали идеально даже после долгого полета. Юбка в синих цветах подскакивала с каждым шагом, глаза сияли. Когда она увидела Люка, ее лицо озарилось улыбкой. Уронив рюкзак с изображением диснеевской принцессы, дочка кинулась к нему в объятия.

Он больше не отпустит их так надолго. Дом без детей — не дом.

* * *