Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

В Петрограде, в Петербурге, в Ленинграде, на Неве,
В Колокольном переулке жили-были А, И, Б.
А служило, Б служило, И играло на трубе,
И играло на трубе, говорят, что так себе,
Но его любили очень и ценили А и Б.

Как-то в вечер неспокойный

Тяжко пенилась река,
И явились в Колокольный
Три сотрудника ЧК,
А забрали, Б забрали, И не тронули пока.

Через год домой к себе

Возвратились А и Б,
И по случаю такому
И играло на трубе.

Но прошел слушок окольный,

Что, мол, снова быть беде,
И явились в Колокольный
Трое из НКВД.
А забрали, Б забрали, И забрали и т. д.

Через десять лет зимой

А и Б пришли домой,
И домой вернулось тоже,
Все сказали: «Боже мой!»

Пару лет в покое шатком

Проживали А, И, Б
Но явились трое в штатском
На машине КГБ –
А, И, Б они забрали, обозвали всех на «б».

А – пропало навсегда,

Б – пропало навсегда,
И – пропало навсегда,
Навсегда и без следа!

Вот, понимаете, какая у этих букв вышла в жизни ерунда!

ВСЕ НЕ ВОВРЕМЯ

Посвящается В. Т. Шаламову

А ты стучи, стучи, а тебе Бог простит,
А начальнички тебе, Леха, срок скостят!
А за Окой сейчас, небось, коростель свистит,
А у нас на Тайшете ветра свистят.
А месяц май уже, все снега белы.
А вертухаевы на снегу следы,
А что полнормы, тьфу, это полбеды,
А что песню спел – полторы беды!

А над Окой летят гуси-лебеди,

А за Окой свистит коростель,
А тут по наледи курвы-нелюди
Двух зэка ведут на расстрел!

А первый зэка, он с Севастополя,

Он там, черт чудной, Херсонес копал,
Он копал, чумак, что ни попадя,
И на полный срок в лагеря попал.
И жену его, и сынка его,
И старуху-мать, чтоб молчала, блядь!
Чтобы знали все, что закаяно
Нашу родину сподниза копать!

А в Крыму теплынь, в море сельди,

И миндаль, небось, подоспел,
А тут по наледи курвы-нелюди
Двух зэка ведут на расстрел!

А второй зэка – это лично я,

Я без мами жил, и без папи жил,
Моя б жизнь была преотличная,
Да я в шухере стукаря пришил!
А мне сперва вышка, а я в раскаянье,
А уж в лагере – корешей в навал,
И на кой я пес при Лехе-Каине
Чумаку подпел «Интернационал»?!

А в караулке пьют с рафинадом чай,

И вертухай идет, весь сопрел.
Ему скучно чай, и несподручно, чай,
Нас в обед вести на расстрел!

ПЛЯСОВАЯ