Когда я вернусь

Я быстро доела, оделась и отправилась в офис. Забелин, как и предполагалось, был уже там. Сидел в переговорной и что-то надиктовывал Марусе, она старательно печатала, не поднимая глаз. По крайней мере, такой вывод я сделала, наблюдая за ними через стеклянные двери. Нарушать рабочий процесс я не стала. Вместо этого вышла на улицу – погода стояла чудесная. Хотелось насладиться лучами солнца, которые наконец-то по-настоящему грели.

Я зашла за угол здания, облокотилась на ствол большого дуба, прикрыла глаза и, кажется, даже задремала.

– Зачастили вы на нашу улицу! – громкий женский голос вывел меня из забытья. Я открыла глаза и увидела перед собой Ларису Петровну, жительницу дома за офисом, яростную поборницу порядка и света.

– Работа у меня такая, – пожала я плечами.

– Очень хорошая работа, очень, – быстро закивала женщина. Потом осадилась и продолжила, будто читая доклад: – Вы меня за порядком просили следить. Я слежу! Улицу метут, во вторник, стало быть, листья прошлогодние собрали. Фонарь горит, хотя сброд всякий из банкетов этих ходить продолжает.

– Что поделать, – поддержала я разговор, гадая, как побыстрее отделаться. – Черти как? Не плясали больше?

– Не плясали, – на полном серьезе ответила женщина. – Но ходили кругами. Вот буквально вчера снова их видела. Не спалось мне совсем. Я даже фото сделала, фонарь-то теперь горит. У меня же этот, как его, смертофон есть!

– Смартфон, наверное?

– Он самый. Хотите покажу?

– Не нужно, спасибо, я вам верю. А вы для сна принимаете что-то? – поинтересовалась я, немного опасаясь за ее ментальное здоровье.

– А как же! Пять капель валерианы на четыре пустырника, все это в ромашковую настойку… – начала было Лариса Петровна, но, к счастью, у меня зазвонил телефон, и я, сделав извинительный жест, быстро направилась обратно ко входу в офис, в сторону парковки. Звонил Забелин. Я ответила, что буду через минуту, и действительно вскоре вошла в переговорную, где он меня ждал в гордом одиночестве.

– Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – предложил он, как только я переступила порог.

– Есть что отметить? – задала я резонный вопрос.

– Скорее помянуть, – ответил Забелин, и только тогда я заметила стакан с виски перед его ноутбуком.

– Нашли?

– Да, – коротко ответил Валерка и сделал глоток. Я прошла к стеллажу, взяла стакан и налила в него немного виски. Молча подняла его и сделала глоток.

– Кристина в курсе? – спросила я, поморщившись, и стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы закусить. В вазочке на стеллаже лежали конфеты, я развернула одну и отправила в рот целиком.

– Да, ее вызвали на опознание.

– Ей нельзя, – забеспокоилась я. – Может быть, мы сможем?

– Тебе сильно хочется взглянуть на утопленника, пролежавшего в воде две недели? – вскинул брови Забелин.

– Не то чтобы, – согласилась я.

– Мила с мужем уже были в морге, – ответил бывший. – Это Игорь, сомнений быть не может.

– Ты сказал, утопленник?

– В легких вода, следаки говорят, что, когда его отправили на дно реки, он был еще жив.

– Но не успел выбраться, в отличие от брата?

– Не смог бы при всем желании – предварительно получил по голове чем-то тяжелым и вряд ли был в сознании.

– Прекрасно! – выпалила я.

– Правда? – удивился бывший.

– Хорошо, что был в отключке… – объяснила я.

– Но тот, кто отправил его на дно, очень хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай. Игорь сидел за рулем, был пристегнут, в крови – лошадиная доза алкоголя и даже наркотики.

– Он употреблял?

– Никогда не замечал за ним.

– Я правильно понимаю, что у следствия есть сомнения, что это дело рук брата?

– Вряд ли. К счастью, в универмаге записи с камер хранятся три месяца, следаки легко нашли нужное видео. На нем Игорь с Ильей в субботу крепко спорят, это ясно даже без звука. Потом Кондратьев-младший достает какой-то сверток и буквально швыряет им в брата. Далее чудесным образом происходит примирение, они даже обнимаются. Затем садятся в машину Игоря и уезжают с парковки.

– В Горки?

– Судя по всему, да, удалось отследить их перемещения по камерам – они сразу же направились к выезду из города, как раз в направлении деревни.

– Если бы не запись Арины, все могли бы списать на несчастный случай, – произнесла я и задумалась.

– Конечно, не заметили бы и травму головы, и то, что водительское сиденье было отодвинуто таким образом, что сам Игорь никак не смог бы дотянуться до педалей.

– Неужели жизнь брата стоит каких-то несколько сотен тысяч? – задала я вопрос скорее вселенской справедливости, нежели Забелину.

– Бывает, что и меньше, тебе ли не знать, специалисту частного сыска? – ухмыльнулся Валерка.

– Кристину жалко, – ответила я, не обращая внимания на его колкости, и осушила стакан.

– Я беру все расходы на себя, уже сообщил ей.

– Благородно, – грустно улыбнулась я. – Но объясни мне, если исчезновение Кондратьева никак не связано с конкурентами и вообще с бизнесом, зачем он опустошил сейф, да еще и целиком?