Когда я вернусь

Ночевать я осталась у Забелина. «Съеду сразу же после возвращения из Германии. Окончательно и бесповоротно», – пообещала себе я. После завтрака у Валерки зазвонил телефон, он внимательно выслушал собеседника, отключился и произнес:

– Кондратьева задержали.

– Сегодня?

– Да, только что. На чердаке его дома нашли чемодан, очень похожий на тот, с которым Мишель отправилась в Турцию, и кое-какие женские вещи. Похоже, что, даже если окажется, что каким-то чудесным образом к смертям Игоря и Мишель он не имеет отношения, реальный срок ему все равно грозит.

– За наркоту? – предположила я.

– Как догадалась?

– Наводила справки, – усмехнулась я.

– Отработала каждую копейку, – излишне серьезно произнес Забелин.

– Сомневался?

– Ни в коем случае!

– Да и из его дома разило так, что там либо биологическое оружие изготавливалось, либо наркота.

– Оказалось, второе. Причем в серьезных масштабах. Варил бы себе зелье и дальше и в ус не дул! Полагаю, недурно зарабатывал на этом.

– Но денег никогда не бывает много, – философски заключила я.

– Да, кто бы его горе-лабораторию нашел в этой глуши, но потянуло на приключения!

– Думаю, он просто завидовал Игорю и той жизни, которую он смог наладить: деньги, машины, жена, любовницы, – предположила я.

– И стал шантажировать брата, чтобы жизнь медом не казалась, – подхватил Валерка.

– Не удивлюсь, если Илья считал Игоря обязанным делиться с братом. Единственным кровным родственником.

– Ладно, пусть теперь следаки разбираются в мотивах и во всем остальном.

– Пусть, – согласилась я, допила кофе и отправилась искать что-то максимально траурное среди своей одежды.

В итоге нашлась темно-серая рубашка и черные джинсы. Я решила, что наряд подойдет, тем более что мое дело – затеряться в толпе, поддержать Наташу и быстро удалиться.

Я завезла Валерку в офис, а сама отправилась в храм. Народу собралось немного, всего человек пятнадцать. После кладбища я начала было прощаться, но Наташа слезно умоляла отправиться с ними в кафе на поминки. Признаюсь, это в мои планы не входило, но и отказать девушке я не смогла.

Сестра Мишель, приехавшая в Россию на похороны, долго разливалась благодарностями за то, что дождались ее приезда, ведь она очень хотела проводить сестру в последний путь. Дальше она вспоминала их детство, юность, постоянно всхлипывая. Наконец, слово взяла Наташа и тоже сказала много хорошего о покойнице. Затем наступила тишина. Все молча жевали и выпивали. Я была за рулем и пила компот – вкусный, кстати! А вот Наташа, которая сидела слева от меня, и импозантная дама рядом с ней налегали на красное вино.

Наконец, я встала и тихо сказала Наташе, что мне пора. Услышав это, дама, сидевшая рядом с ней, спросила, в какую сторону я еду. Я ответила и предложила подвезти ее, даже если ей не по пути. Она очень обрадовалась моему предложению. Обняла Наташу, осушила бокал, взяла меня под локоть и вывела из зала кафе. В гардеробе она взяла свой роскошный черный плащ, и мы направились к моей машине.

– Вы подруга покойной? – поинтересовалась она, внимательно меня разглядывая, как бы силясь понять, могло ли это быть правдой.

– Наташина приятельница, – ответила я, не вдаваясь в подробности, – Полина.

– А я работодательница, – улыбнулась в ответ женщина, – Ирина.

– Очень приятно, – ответила я и спросила адрес. Она назвала, а я завела мотор. Ехать предстояло на другой конец города, и она заговорила, пытаясь поддержать разговор. Признаться, молчание и меня тяготило.

– Похоже, не так-то много друзей нажила покойница, судя по публике на поминках, – произнесла Ирина и тут же осеклась: – Что это я, о них же только хорошо можно.

– Давайте лучше о живых, – улыбнулась я. – Наташа много рассказывала о вас.

– Гадостей? – усмехнулась Ирина.

– Что вы! Наоборот, мне кажется, она по-настоящему любит вашу семью.

– Хорошая она девчонка, – кивнула Ирина, – и детей любит. Иногда мне даже кажется, что больше, чем мы с мужем. Он вообще весь в животных, некогда ему детей любить, когда хвостатые страдают.

– Это ведь достойно восхищения!

– Братья наши меньшие и все такое? – усмехнулась Ирина. – Так-то оно так, да только многие этим пользуются.

– В смысле? – не поняла я.

– Кто-то лечит, а кто-то калечит.

– Это да, хозяева бывают ужасно жестоки.

– Если бы только хозяева! Кто-то не гнушается зарабатывать на несчастных животных, которых и так предали.

– Это как?

– Ой, не слушайте меня, Полина! Выпила и несу всякое, вам, должно быть, совсем неинтересно!

– Я, честно говоря, далека от этого, но с удовольствием послушаю, – возразила я.

– Есть у нас в городе один приют, хотя как приют – секта!

– Это как? – не поняла я.

– А вот так. Ловят бездомных животных, а на них, как на наживу, сердобольных лохов. Одних калечат, а из вторых вымогают деньги, пользуясь их любовью к кошкам и собакам.

– Ничего себе, – протянула я. – Почему их не привлекут к ответственности?