Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

Осмелев, Микаса взяла Эрена под руку и небрежно прижалась плечом к его плечу. Они зашагали вниз по улице, неприлично громко разговаривая и шутливо толкаясь. Воздух напитался смехом юности, стыдливо выкрикнутой бранью с показной дерзостью и лихо сменяющими друг друга темами пустой болтовни. Улицы почти опустели, на дверях магазинов то и дело появлялись таблички «Закрыто», и только молодёжь потихоньку высыпала наружу, чтобы отправиться в ночное летнее приключение. Микаса поглядела вверх, на паутину сплетённых проводов, на крыши убаюканных тенью домов, и вообразила их щитом для всего человечества. Ну, или, по крайней мере, для жителей родного города. Даже плечи у неё были покрыты не курткой близкого друга - уютом и тишиной. Этот вечер похож на сон. Сон, который настолько хорош, что его страшно увидеть, потому что неминуемо проснёшься.

Бум! Висок Микасы соприкоснулся с плечом Эрена.

«Веди меня неважно куда! Веди туда, где никто и никогда не найдёт! Со мною щит из домов и проводов, твоя лезущая с объятиями куртка и дурацкие шутки, заставляющие меня смеяться. Я больше ничего не хочу! Ничего не боюсь! Я хочу идти с тобой по дороге. Без цели. Без смысла. Без причины и чувства вины».

Под опущенными ресницами стало влажно. Микаса испугалась, что Эрен может увидеть её слёзы и начать беспокоиться. Наспех утёрла «следы преступления» и едва слышно шмыгнула носом.

Прошли по мосту через реку, в которой тонули опавшие листья и цветы, свернули на бульвар, затем двинулись вдоль проспекта, прямиком в ночь, под мелодию тревожных смс-ок от родителей. Эрен не игнорировал их: не хотел причинять боль матери и пообещал вернуться сразу, как проводит подругу.

Сделав круг, повернули к дому. Микаса устало смыкала веки, на ходу погружаясь в сон. Эрен ласково поглаживал её пальцы, которыми она держала его под руку: «Словно сказочный страж, оберегающий мой покой», - подумалось Микасе. Они брели через парк, по дороге, параллельной огороженному балюстрадой обрыву, с которого открывалась панорама города. Впереди Микаса смутно разглядела знакомые очертания ретро-автомобиля Шевроле молочно-бежевого цвета. В груди резко кольнуло: она догадывалась, кому мог принадлежать этот изящный дорогой транспорт. Дверца со стороны водителя была зловеще открыта, а из динамика в салоне доносилось тихое таинственное пение:

«…Я шепчу все твои имена,

Я не знаю, где ты,

Но где-то, где-то здесь,

На этой дикой покинутой звезде.

И я переполнен любовью,

И я переполнен чудом,

И я переполнен любовью,

И я сдаюсь под твоими чарами…»?{?}[Spell - композиция рок-группы Nick Cave and the Bad Seeds из альбома «Abattoir Blues/The Lyre of Orpheus» 2004-го года выпуска.]

- У меня дурное предчувствие, - дрожащим голосом прошептала Микаса и, отстранившись от Эрена, осторожно, но быстро зашагала в сторону автомобиля.

- Эй, что стряслось? - растерянно крикнул он ей вслед.

Она не ответила. Достигнув цели, Микаса с ужасом обнаружила за рулём господина Дементьева, засунувшего себе в рот дуло пистолета. На густых ресницах, обрамлявших пронзительные серые глаза, бесформенным желе застыли слёзы, дорогой пиджак был измазан грязью, мятая рубашка наполовину расстёгнута, а развязанный галстук-бабочка просто болтался вокруг шеи; в салоне витал острый и кислый запах алкоголя, с лобового стекла мёртвым мотыльком свисала приклеенная на скотч свёрнутая записка. Микаса изумлённо уставилась на замершего Дементьева и несколько секунд не могла пошевелиться. Сзади послышались приглушённые шаги и нетерпеливые вздохи.

- Может, уже ответишь?! О-о… - Эрен мгновенно умолк.

Господин Дементьев поглядел на подростков затуманенным взглядом, затем нехотя достал изо рта пистолет и опустил держащую его руку на колено. Его губы рассекла жалкая улыбка, похожая на кровоточащую рану. Утерев мокрый нос грязным рукавом, он издал рваный смешок.

- Добрый вечер, глупышка, - с нелепым и виноватым видом поздоровался Дементьев.

- Добрый, Вадим Александрович, - подавив оцепенение, пресно ответила Микаса. - Отдыхаете? - Её губы дрожали, выталкивая наружу до невозможности абсурдный вопрос, заглушающий ужас насмешкой.

- Чёрт, да у него пистолет!.. - пытаясь себя успокоить, констатировал Эрен то, что и так было очевидно, но Аккерман выставила назад руку, сделав ему запрещающий говорить жест.

- Вадим Александрович, - нежно и вкрадчиво произнесла Микаса, опустившись на колени перед автомобилем, - я переживаю за вас. И родные тоже будут. Вы, наверное, очень устали… Лучше поезжайте домой. На такси.

Он оглядел всю её фигуру, отрывисто дыша, и вжался затылком в подголовник, с отчаянием сжав рукоятку пистолета. Плач мелодии в салоне угасал, унося с собой его невысказанные страдания и несуразные кошмарные порывы. Микаса бережно оплела пальцами, словно тоненькими стебельками, его исцарапанную кисть и медленно забрала из неё оружие, после чего на удивление умело поставила на предохранитель, вытащила пули из магазина и бросила пустой пистолет на пассажирское сидение.