Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

― Меня? ― переспросила Микаса, прижав к груди кулачок. ― Я бы с радостью, но вряд ли ребята будут мне рады.

― С чего это? Ты и про мадам Ренессанс так же говорила! А в итоге твои страхи оказались напрасны. Не забивай голову ерундой. Мы же все друзья!

― Они больше твои друзья, чем мои… И наверняка разочаровались во мне после того, как я оставила тебя и вышла замуж за другого.

― Вот навыдумывала! И вообще, ты идёшь со мной: будь уверена, вместо пренебрежения они завалят нас тоннами пошлых шуток, не более. А если кто-то и вякнет лишнее, я просто дам ему по морде.

― Тебе только волю дай!

― Я ими всеми дорожу, но оскорблять мою женщину не позволю.

Микасе хотелось возразить ему, хотя бы бросить холодную колкость, но сказанное прозвучало слишком приятно. Невозможно приятно. Она разозлилась на себя: «Поплыла, безвольная дура. Размякла вся… Только держи себя в руках, не целуй его пока, а то привыкнет ещё».

― Чего молчишь? А где же бурные протесты в духе «я не твоя женщина»? ― с воинственной задоринкой спросил Эрен и крепче сгрёб её в объятия.

― Много тебе чести.

― О, так ты всё просчитала, талантливый стратег Аккерман! Фальшивые поддавки мне устроила для утраты бдительности?

― Каким же самонадеянным уродом ты стал. Бесишь!

Она демонстративно увернулась от поцелуя и тесно сдвинула бёдра, удерживая нахлынувшее возбуждение.

Раздался дверной звонок. Эрен вопросительно поглядел на Микасу.

― Я никого не жду, ― ответила она.

Микаса слезла с колен Эрена, вышла в прихожую и открыла дверь: перед ней возникла огромная благоухающая шапка алых роз, за которой едва виднелось лицо курьера.

― Добрый день, мадам, ― с дежурной вежливостью поздоровался юноша. ― Доставочка для вас!

― Спасибо, ― изумлённо буркнула Микаса, принимая тяжёлую ношу чьего-то обожания.

Закрыв за курьером, она прошла в спальню и замерла у стола перед балконом. Среди ароматных бутонов торчала маленькая открытка в форме сердца. Микаса вытащила её и прочитала послание: «Той, в которую навечно влюблён». Услышав позади шаги, она испуганно обернулась и прижала открытку к груди. Эрен остановился подле и нахмурил брови. «Ну, разумеется, это не от него: были бы магнолии и слова на открытке не такие вопиюще громкие», ― осознала Микаса.

― Муженёк опомнился, ― обманчиво ровным, сочащимся ядом тоном констатировал Эрен. ― Что пишет?

― Тебя не касается, ― на автомате бросила она.

«Её игры в недотрогу уже попросту злят. На кой чёрт снова даёт заднюю? Час назад рыдала от стыда и проклинала свой никчёмный брак! Но стоило этому ублюдку опять притвориться благородным принцем — и она по привычке поддерживает его убогий спектакль. Неужели так нравится барахтаться в этом болоте?»

— Да и хрен с ним! Не глядя предположу, что там очередная высокопарная пошлятина с претензией на изысканность, — насмешливо выплюнул Эрен. — Он это обожает!

— Прекрати, пожалуйста.

— Ну, конечно, я же просто трахаю тебя и не имею права на честный разговор. — В его голосе появились нервические нотки, лицо исказила ярость.

— Эрен, это всего лишь цветы. От человека, за которым я ни много ни мало пять лет замужем. — Она цеплялась за остатки хладнокровия.

— Да причём тут вообще цветы? Микаса, выброси уже из кружки чайные пакетики, а этот веник отправь в гору разорванных шмоток, и стань, наконец, свободна!

На комоде завибрировал телефон Микасы. Эрен дьявольски оскалился.

— Лёгок на помине! Небось хочет услышать девчачьи восторги по поводу своих божественных даров…

— Ты заткнёшься уже, драгоценный? — процедила сквозь зубы Микаса.

И, накрыв ладонью его говорливый рот, припала к шее Эрена долгим влажным поцелуем. Стиснув ткань его футболки на спине, она смело прошлась языком по смугловатой коже до самого подбородка.

— Держи себя в руках, — строго продолжила Микаса, отстранившись, — иначе вылетишь за дверь к чертям собачьим. Я не собираюсь нянчиться с тобой.

Эрен несколько секунд провёл в обволакивающем оцепенении и лишь неотрывно изучал лицо напротив округлившимися глазами растерянного мальчишки.

— Неудобная правда режет слух? — пытаясь унять дрожь, прошептал он. — Ты как всегда…

Микаса вновь закрыла ему рот и устало выдохнула.

— Вечно нарываешься… Вроде ну балбес балбесом — я никого проще не встречала. А порой никак разгадать тебя не могу: то ты нежнее и податливее всех живущих, то самый настоящий дикий зверь. Управы не найти!..

Эрен сомкнул веки и ёрзнул губами по её ладони, чуть подался вперёд, ожидая, что Микаса повторит свой пленительный акт укрощения поцелуем. Но она отняла руку и ушла в кухню, чтобы перезвонить. Прикоснувшись к горлу он задумчиво посмотрел на колыхающуюся снаружи листву, облитую солнечным светом. «Ей стоило делать это в прошлом… Тогда пятнадцатилетнему спесивому болвану точно было бы нечем крыть!» ― пришло ему на ум. И вдруг Эрен услышал звонкий смех Микасы. Она смеялась. Для него ― для подонка, от которого мечтала убежать последние несколько дней. Эрен тихонько выглянул из спальни и уставился сквозь пространство коридора, ведущего в кухню: Микаса сидела забросив ногу на ногу и, склонившись, флегматично потирала щиколотку.