Когда я закрываю глаза, я вижу тебя

Так же как вторичные чувства, перенятые чувства тоже не соответствуют ситуации. Они возникают без внешнего пускового стимула и так же, как вторичные чувства, ослабляют человека, поскольку они не принадлежат ему самому. Эти чувства можно понять в рамках детской лояльности. Берт Хеллингер описал эту динамику фразой «Я делаю это для тебя». В этом смысле перенятые чувства берут начало в контексте переживаний другого человека. Они идут из семейной системы и испытываются детьми или внуками, если их не испытывали или не могли испытывать родители или бабушки и дедушки. Так, клиентка может страдать спонтанно возникающей депрессией. Как потом показывает анамнез, у ее матери рано умер брат и ребенок делит с матерью ее скорбь.

Перенятые чувства и действия воспринимаются и описываются как чуждые «я». Прежде всего это означает, что на глубинном, зачастую неосознаваемом уровне у клиента есть некое представление о его «правильном» «я», которому противоречат его конкретные действия, мысли или чувства. Если клиент чувствует себя словно «не в своей тарелке», получается, что он занимает две позиции: одну, которая относится к его собственному описанию «я», и другую, где он находится рядом со своим опытом «я». Возникает вопрос, кому соответствует эта другая позиция: кто этот другой?

Или, если клиент жалуется, что делает такие вещи, которых на самом деле делать не хочет, то это выглядит так, будто здесь действуют две силы, причем с одной из них клиент себя идентифицирует, а другую отрицает. На вопрос, кто же через него действует и где такое поведение имеет смысл, в семейной системе обычно находится человек и ситуация, где это уместно. Так клиент может найти «адрес» и «хозяина» перенятых чувств и при помощи специального ритуала их вернуть.

Напрашивается предположение, что нарушения, которые в клинической психологии называются эндогенными, соответствуют вторичным или перенятым чувствам и движениям и потому возникают без внешнего повода, а главное, не поддаются никакому лечению, если оно не учитывает исходную ситуацию. Перенятые чувства вызывают замешательство, поскольку в контексте собственной жизни они не имеют для клиента никакого смысла. Как только мы находим объяснение, клиент может по-другому их понять и интегрировать. Возможно, он и впредь будет испытывать это чувство, но, если он знает, что эта депрессия относится к его матери или что эта агрессия на самом деле является непрочувствованным чувством отца, он сможет рассматривать себя как инструмент, при помощи которого симптом проявляется, и уже не будет себя с ним идентифицировать и от этого страдать.

Часто бывает так, что адекватные ситуации чувства не могли быть прочувствованы в момент вызвавших их событий, поскольку этому не было места или не позволяло окружение. Или речь идет о серьезных травмирующих событиях, с которыми невозможно справиться без соответствующей поддержки, например ритуализованного лечения, духовной помощи или психотерапии, и они, как несвободные ядра, связывают энергию. В этом случае для клиента тоже большое облегчение услышать, что, в отличие от времени и места, само по себе испытываемое им чувство правильно.

Пример

Г-жа Штерн — красивая, яркая женщина 25 лет, практикующая буддистка, жила в гражданском браке с мужчиной и воспитывала его детей-подростков. Он был очень агрессивен, бил ее и плохо с ней обращался. Она пришла на терапию в связи со страхом за свою жизнь и будущее и в связи с отчаянием по поводу безнадежной ситуации в личной жизни. Она сказала, что не знает, существует ли для нее завтра и будет ли она вообще когда-нибудь в состоянии иметь счастливые отношения и собственных детей. В профессии она была успешна, однако постоянно боялась потерять работу, хотя была там на хорошем счету. Она сомневалась, удастся ли ей целой и невредимой пережить завтрашний день.

Мне было удивительно слышать такие вещи из уст молодой, красивой, одаренной женщины. Поскольку ее собственная жизнь не давала оснований для подобных опасений, что она сама тоже осознавала, я расценила ее слова как старую модель. Когда мы исследовали историю ее семьи, она рассказала про своего деда, который в некой союзной стране подготовил политическую ситуацию для прихода к власти национал-социалистов. Клиентка сообщила мало деталей, но рассказала, что в результате его деятельности в этой стране были созданы концентрационные лагеря, в которых погибло бессчетное множество людей. После войны он был осужден и публично казнен. Ее чувства соответствовали тому, что испытывали находившиеся в концлагере люди: ужас и неуверенность, переживут ли они следующий день, страх за длительность своих отношений и за собственное будущее. Создавалось ощущение, что, подвергая себя несправедливости и побоям со стороны своего партнера, она приносила покаяние за жертвы деда. Ее религиозная практика тоже оказалась попыткой как-то компенсировать несправедливость и злодеяния.