Когда играют дельфины…

— И вообще дурная привычка, — добавил Николай, перелистывая страницы. — Смотри «в первый». Ну, не знать таких слов и браться за Диккенса! А здесь «раз» — час от часу — не легче, идиот, простите, Вера, какой-то!.. Опять предлог, самый простой — «в». И все. Пожалуй, больше никто не черкал. Есть подписанные сверху, а подчеркнутых этим карандашом нет. Чисто все, — бормотал Николай, листая книгу. — Надоело ему, видимо, читать. Утомился, отыскивая в словаре такие общеизвестные слова… Стоп! Еще одно слово…

— Что, что?

Курсанты внимательно посмотрели друг на друга.

— Пойдем покурим, Верочка, вы извините нас?

Вадим и Николай вышли.

— Ты почему посмотрел на меня?

— Заметил? Повтори-ка фразу.

— «Тип впервые в производстве».

— Может быть, совпадение?

— Возможно. Давай-ка выпишем все подчеркнутые слова, — предложил Николай.

— Откуда вы начали читать? Здесь много подчеркнутых.

— Нужно смотреть тонкую, еле заметную черточку, сделанную карандашом… Вот есть, пиши, — зашептал Николай, лихорадочно листая страницы. — Ну, что получается.

— «Утонченный через декаду или в конце месяца»… Мы что-то пропустили.

— Нет. «Утонченный», а раньше нет ничего. Давай дальше.

Книга переходила из рук в руки. Но дальше почти ничего не было. Встречались только обычные, сложные, редко употребляемые слова, подчеркнутые различными карандашами и даже ручкой по неисправимой студенческой привычке.

В списке появлялись все новые и новые слова, но в фразы не складывались.

— По-моему, это совпадение. Как там было?

— Ага, вот еще слово — в том месте, где мы начали читать с Верой, — «спускать». Смотри, Вадька!

Написанные подряд слова несли в себе непонятный, но угрожающий смысл: «Утонченный через декаду или в конце месяца спускать тип впервые в производство».

— Чуешь?

— Мальчики, где вы пропали? — донесся до них голосок Веры.

— Идем. Попросим на вечер книгу и все исследуем. Девчатам ни слова.

В обеденный перерыв все четверо побежали на пляж, затем Вадим с Зиной вернулись в библиотеку, а Николай пошел провожать Веру.

— Верочка, вы не дадите мне «Большие ожидания» дня на два почитать?

— Вы же читали.

— Заинтересовался. Хочется просмотреть опять.

— Пожалуйста, берите.

— А это ваша книга?

— Нет, библиотечная. Я долго ходила — нет и нет, все на руках. Мне Зинина мама, Ольга Георгиевна, сказала, что недавно брала ее сама и что, возможно, книга лежит еще в библиотеке. Я тогда не сообразила, что можно Зину попросить задержать.

Николай подумал, что Зину можно попросить проверить по формуляру всех читателей.

Вечером друзья, наконец, смогли сесть за расшифровку непонятной фразы.

— Что же у нас получилось?

— «Утонченный через декаду или в конце месяца спускать тип впервые в производство».

— Ясно? Язык чуть телеграфный, но понятный. Сведения.

— Какие? Кому?

— Все это мы и должны выяснить. Ясно, что неспроста передают таким образом важные сведения. Думаю, о Морзаводе. «Спускать» — ведь специальный термин.

— Ты прав. А знаешь, ведь здорово получается. Раскроем, кто писал и кому, и сообщим! Сейчас над нами смеются: «Горе-разведчики… Англичане…», а мы всем докажем, что мы разведчики и что английский нужно знать!

Было решено, что отпуск (а через несколько дней они оба получали отпуск) будет затрачен на выяснение этой проблемы. Необходимо действовать самим.

— Знаешь, Николай, нужно узнать у Зины, кто брал книгу.

— Я уже думал об этом. Я спрашивал. До Веры «Большие ожидания» читала мать Зины, Ольга Георгиевна.

Целый день, подготавливая отчет по практике, друзья были рассеяны и задумчивы. Их терзали подозрения. Они подозревали всех прикасавшихся к книге. Вспомнилось странное поведение Веры, рассказ о покушении на Рочева, стало казаться подозрительным даже поведение Зины, но больше всего смущала Ольга Георгиевна. Легкомысленная, всегда в обществе военных или ученых, подруга жены директора Морзавода.

Друзья быстро запутались в косвенных уликах. Никакие логические схемы не могли помочь им выбраться из лабиринта намеков, удивительных сопоставлений и подозрительных фактов.

Вечером Вадим удивил Зиночку неожиданным предложением:

— Пойдем в гости к твоей маме.

— Вот еще.

— Ты что у нее не бываешь?

— Два раза в неделю. А иногда встречаемся так.

— В библиотеке?

— Нет, она не записана. Те книги, которые ей нужны, она берет через меня. Позвонит, а я ей домой принесу — со всеми удобствами.

— Это все определенные книги?

— Ну да, по курсу литературы. У нее есть все, что проходят в институте, в своей библиотеке, а книги она берет для студентов, кому для доклада, кому для работы.

— А многие у вас в библиотеке Диккенса читают?

— Не очень. Но есть постоянные приверженцы… Что это тебя библиотечные дела заинтересовали?

— Так, сам не знаю, — поспешил Вадим переменить разговор.

Ничего нового не узнал и Николай. Расспросы ему пришлось прекратить после того, как Верочка с удивлением заметила, что, видимо, Диккенс его интересует больше, чем она, Вера.

— Просто подозрительно, — укоризненно проговорила она, окончательно смутив незадачливого следователя.