Когда император был богом

– Его подарил мне папа. Он много путешествовал. Даже в Париже был. Оттуда и привез этот шарф. Я просила привезти духи, но он забыл. И вместо духов купил шарф. Он слишком простой, как вам кажется? – (Мужчина ничего не ответил.) – А себе он купил в Париже ботинки. Такие смешные, все в маленьких дырочках. И деревянные распорки, чтобы вставлять в ботинки на ночь. – Девочка снова посмотрела на свой шарф. Он выцвел и обтрепался на концах. – Проблема в том, что у меня уже был голубой шарф, – вздохнула она. – И я надеялась, папа привезет из Парижа что-нибудь другое.

Тед Исимото вынул из кармана очки и стал протирать стекла рукавом рубашки.

– Ничего, ты еще получишь то, что хочешь, – сказал он. – А где сейчас твой папа? Тоже в этом поезде?

– Нет, – покачала головой девочка. – Его отправили в другое место. Сначала он жил в Миссуоле, потом в форте Сэм-Хьюстон. А теперь – в Лордсбурге, это где-то в Нью-Мехико. Там совсем нет деревьев.

– Нет деревьев! – воскликнул мужчина и покачал головой, словно не в силах поверить в такое ужасное обстоятельство. – Папа написал тебе об этом в письме?

Дверь туалета открылась, и оттуда вышла женщина.

– Твоя очередь, – улыбнулась она.

Девочка подняла глаза на Теда Исимото:

– Не уходите.

Она зашла в туалет и стала рассматривать свое отражение в зеркале над раковиной. Впрочем, она заранее знала, что увидит: не слишком красивая девочка в простом голубом шарфе. Повернула кран, но воды не было. Склонила голову набок, сказала «А-а-а» и улыбнулась уголками губ. Стоило это сделать, как лицо сразу изменилось. Теперь она стала похожей на мать, хотя, конечно, не выглядела такой взрослой.

– Папа никогда мне не пишет, – сообщила она, едва выйдя из туалета.

Это была неправда. Отец писал ей каждую неделю с той самой декабрьской ночи, когда его арестовали. И она хранила все его письма.

– Очень плохо с его стороны, – сказал Тед Исимото.

Он хотел войти в туалет, но девочка преградила ему путь.

– Видите вон ту леди? – Она указала в конец вагона.

Тед Исимото кивнул.

– Как по-вашему, она красивая?

– Да.

– Это моя мама.

– Твоя мама – очень красивая женщина.

– Я знаю. Об этом все говорят. Она за нами следит.

– На то она и мама, чтобы следить за дочерью, – заметил Тед Исимото. – Она очень устала. Я вижу это по ее глазам. Скажи ей, что все будет хорошо. – Он слегка поклонился и сделал шаг к дверям. – Извини, но я должен тебя покинуть.

Девочка отпустила дверь и медленно двинулась по проходу. В середине вагона малышка лет пяти-шести играла на полу с грязной куклой. У той были вьющиеся золотистые локоны и большие фарфоровые глаза, которые открывались и закрывались.

– Как зовут твою куклу? – спросила девочка.

– Мисс Ширли, – ответила малышка и застенчиво прижала куклу к груди. – Мама заказала ее по каталогу «Сирс».

– Она очень красивая.

– Я ее тебе не отдам.

– А я и не прошу, – улыбнулась девочка и пошла дальше.

Многие пассажиры храпели. Какой-то мужчина спал, закрыв лицо сложенной газетой. Девочка прошла мимо молодой женщины с книгой «Военный врач в Бирме» и мимо мужчины, который читал словарь Уэбстера и подчеркивал некоторые слова красным карандашом. Два мальчика дрались за место у окна, а две пожилые женщины, сидящие напротив, вязали совершенно одинаковые носки к зимним холодам.

Когда девочка нашла свое место и села, старик, сидевший напротив, снова что-то сказал, и она опять не разобрала ни слова. Интересно, где его жена, подумала девочка, да и был ли он когда-нибудь женат. Она хотела посмотреть, не носит ли старик обручальное кольцо, но именно этого пальца у него не было.

– Что он сказал? – шепотом спросила она у матери.

– Что-то про клубнику. Он всю жизнь выращивал клубнику.

– Клубника – это очень вкусно, – сказала девочка, обращаясь к старику.

Он закивал и расплылся в улыбке.

– Он тебя не понял, – заметила мать.

– Нет, понял.

Мать достала из сумочки щетку для волос.

– Повернись.

Девочка отвернулась к окну и закрыла глаза, а мать стала водить щеткой по ее волосам.

– Сильнее, – попросила девочка.

– Где твоя лента?

– Сильнее!

Касаясь волос, щетка производила звук, похожий на треск разрываемой ткани.

– У тебя такие красивые волосы, – вздохнула мать. – Тебе надо чаще носить их распущенными.

– Ходить с распущенными волосами слишком жарко.

– С кем это ты разговаривала?

– Так, ни с кем, – пожала плечами девочка. – Просто один человек. Богатый… Его зовут Тед. И он просил передать тебе, что все будет хорошо.

– Ему-то откуда знать?

– А еще он сказал, что ты очень красивая.

– Неужели?

– Да, он так сказал.

– Не надо принимать на веру все, что говорят люди.

Девочка резко повернулась и посмотрела матери в лицо. Вокруг глаз залегли морщинки, которых она прежде не замечала.

– Почему ты больше не красишь губы?

– У меня кончилась помада. Еще две недели назад.