Когда исчезнет эхо

Интересно, сама не знаю, зачем я все это пишу. Просто Катька сказала, что песенники и анкеты больше не в моде, все городские девочки ведут дневники, и я решила попробовать, хотя вовсе никакая не городская. И тем не менее пишу и пишу, вон уже третья страница заканчивается. Даже не думала, что это окажется так увлекательно. Сейчас перечитала, с чего начала вести дневник. С того, что в самое ближайшее время наша с Катькой жизнь круто изменится. Ее — в первый раз, а моя — уже в третий.

Второй был, когда с разницей в месяц умерли бабушка и дед. Она ушла первой, просто не проснулась утром. Врачи сказали — «сердце», хотя она никогда на него не жаловалась. Она всегда хотела, чтобы ее похоронили «рядом с Володюшкой», то есть с моим отцом, но дед не смог договориться и выбить разрешение.

После похорон он лег лицом к стене и не вставал три дня, так что дядя Леша даже накричал на него. Он тогда как раз вернулся домой с прииска, специально прилетел на похороны бабушки, и ему уже нужно было возвращаться обратно, но он не мог оставить меня на внезапно обессилевшего деда.

— Ты на кого Женьку-то оставишь? — спросил он, и это заставило деда встать с кровати и вернуться к жизни. Правда, ненадолго. Через месяц он умер по дороге с работы. Упал в сугроб, потому что ему тоже стало плохо с сердцем. Случилось это за деревней, неподалеку от пансионата, поэтому нашли его не сразу, а когда я начала бить тревогу, было уже поздно. Дед замерз.

С тех пор прошло два с половиной года, мне тогда только-только исполнилось пятнадцать. Катькина мама, тетя Рита, говорила, что меня могут забрать в детдом, но дядя Леша не подвел. Бросил свою высокооплачиваемую работу, вернулся в Сазоново и оформил опеку над племянницей, то есть надо мной.

Хоть я и росла без родителей, детство мое было счастливым, потому что меня всегда все любили. Сначала родители, потом бабушка с дедом, потом дядя Леша. Он, конечно, весь в деда, человек молчаливый и угрюмый, но хороший. Вот только перемены в жизни меня теперь совсем не пугают, потому что самое страшное я в ней уже пережила. И из-за окончания школы и будущего поступления в институт совсем не переживаю. Так Катьке и сказала.