Когда исчезнет эхо

— Мне болтать-то особо некогда. — Голос Юльки стал еще суше. Просто пустыня Сахара, а не голос. — Я вот с утра за работу сесть не могу, потому что меня все время кто-нибудь отвлекает. Да и казаться мне, как правило, ничего не кажется. Я человек рациональный и здравомыслящий. Но за предложение помочь спасибо, я учту.

Василий Васильевич скользнул глазами по черной тетрадке, которую она держала в руках. Еще немного потоптался на пороге.

— Тогда я пойду?

— Всего доброго. — Юлька открыла дверь, ведущую из сеней в дом, шагнула внутрь, оставив соседа снаружи. Она осознавала, что ведет себя невежливо, но он ей надоел.

Она с легким ужасом ждала еще каких-нибудь визитеров, но никаких неожиданностей больше не случилось. Съев жаркое, она все-таки с удобством расположилась в тенистой беседке, с головой погрузилась в работу и опомнилась только тогда, когда на пороге беседки появился Николай Дмитриевич.

— Ну что, пустослезка, хорошо ли день прошел? — осведомился он. — Я вот с работы вернулся, решил узнать, не пугал ли тут тебя кто? Снова.

Вроде бы спрашивал он то же самое, что и Василий Васильевич, вот только в голосе его была слышна настоящая, а не натужная забота.

— Никакая я не пустослезка, я ночью вовсе и не плакала. А сейчас у меня вообще все хорошо. — Юлька потянулась всем телом, немного затекшим от работы на компьютере. — Тут просто время так странно идет, что вроде весь день впереди, а ничего не успеваешь. Еле за работу себя усадила, но сейчас все в порядке, дневная норма выполнена, можно отдыхать.

— Ужин-то, поди, не приготовила, — засмеялся он. — А у меня сегодня мяса не куплено, шашлыков не будет. Может, картошки сварим? Или, если хочешь, на углях запечем.

— Меня в гости позвали, — сказала Юлька, которой отчего-то стало неловко признаваться в том, что у нее здесь, в деревне, появились и другие знакомые. — В коттеджный поселок. Николай Дмитриевич, вы вовсе не обязаны обо мне заботиться. Я и сама не пропаду. Честно.

— Честно! — передразнил он. — То-то ночью прибежала, глаза как блюдца! А в гости — это хорошо, пусть и в коттеджный поселок.

— Что же они, не люди? — поддела Юлька. — Никогда не думала, Николай Дмитриевич, что в вас сильны классовые предрассудки.

— Нет у меня никаких предрассудков, — отмахнулся он. — Я человек тоже небедный. Вполне мог бы себе позволить такой же коттедж отгрохать, если не лучше. А в деревенском доме живу, потому что он матери моей, здесь все мои корни. А водопровод и канализацию и в старом доме сделать можно, были бы руки, деньги и желание. У меня есть. А богатеи все эти… Они как раз люди без корней. Для них Сазоново — просто место, где земля дорогая и построиться можно с видом на реку и сосновый бор. Оттого я их и не люблю. Каюсь, грешен.

Юлька посмотрела на часы и вскочила.

— Ой, опять я все на свете проворонила! — вскричала она. — Семь часов уже! Меня же к этому времени звали, а я еще не одета!

Схватила ноутбук и побежала к дому.

— Вечернее платье не забудь и бриллианты! — прокричал ей вслед Николай Дмитриевич. — Ладно, бывай. Удачного тебе вечера.

Юлька терпеть не могла опаздывать, поэтому переодеваться не стала, лишь накинула на сарафан легкую кофточку, чтобы прикрыть плечи. Распустила «хвост», расчесала волосы, слегка прошлась по ресницам тушью. Все. Для деревенской вечеринки вполне достаточно.

Жужа смотрела вопросительно и чуть жалобно, но взять ее с собой Юлька не могла. Помнила, что у Вероникиной мамы аллергия на собак. Поэтому, покормив Жужу остатками мяса, из которого еще днем предусмотрительно вынула косточки, и налив свежей воды, Юлька закрыла ее в доме, чтобы, не дай бог, не убежала. Немного поколебавшись, запирать ли дверь на висячий замок или просто подпереть досочкой, решила не рисковать. Повторения вчерашнего ночного приключения ей не хотелось. Ключ спрятала в беседке и вышла на вечернюю улицу.

На соседнем участке противный Игорь Петрович трепал за ухо несчастного мальчика Гришу. Даже из-за забора Юльке было видно, как он выкручивает несчастное покрасневшее ухо. Мальчишка отчего-то молчал, не издавал ни звука, лишь сосед что-то шипел ему прямо в лицо, впрочем, Юльке издали было не разобрать.

— Вы зачем издеваетесь над ребенком?! — закричала она. — Отпустите его немедленно, разве так можно!

— А ну пошла отсюда! — заорал Игорь Петрович и добавил непечатное слово. — Тебя, заразу, не спросили.

— Я сейчас полицию вызову, — дрожащим голосом сообщила Юлька, которая не терпела хамства и всегда терялась, когда с ним сталкивалась.

— Поли-и-цию?! — передразнил Игорь Петрович, но хватку все-таки ослабил, подопнул мальчишку в сторону дома. — Иди в хату, щенок, я с тобой еще поговорю, какого хрена ты по чужим огородам шастаешь, людей пугаешь! А ты, прошмандовка, вали отсюда, я сказал! Полиция у нас тут в деревне своя, собственная. Ваську видела? Так вот он полиция и есть. Только он супротив меня не попрет. Поняла?

— Гриша, тебе нужна помощь? — Юлька не собиралась сдаваться, хотя ей было страшно и противно одновременно. — Может, маму твою позвать?