Когда исчезнет эхо

— Знаете что, — решительно сказал Олег, — если ваш внук не убивал Игоря Грушина, а я склонен верить, что это так, потому что, извините, тянет он только на мелкого пакостника, но никак не на убийцу, значит, преступление совершил кто-то другой. Уверен, что это человек из числа тех, кто был на вечеринке в этом дворе. Той самой, которую устраивала Юля. Вы с дороги, располагайтесь, выпейте чаю, отдохните, а мы с Василием Васильевичем позовем сюда всех действующих лиц. С большой долей вероятности я представляю себе, кто убил Грушина, вот только это еще надо доказать. Юля, поможешь нам созвать соседей?

— Конечно! — с готовностью откликнулась Юлька. — Вероника, Джемма, напоите пока Владимира Викторовича чаем, да и поговорить вам найдется о чем. А мы мигом. Олег, кого зовем?

— Ирину Сергеевну Грушину, Василия Васильевича со Светланой Капитоновной, Анну Петровну и Ольгу Прокопьевну, Николая Дмитриевича, разумеется, — быстро перечислил Олег. — Ну и Гришку с его отцом Иваном зови. Они при этом раскладе не лишние.

Спустя пятнадцать минут Юлькина беседка снова напоминала растревоженный улей. Соседи, гудя и переговариваясь, рассаживались по стульям и лавкам. Бросали заинтересованные взгляды на Владимира Бекетова и немного приободрившегося Виктора. Николай Дмитриевич принес два больших арбуза, которые Анна Петровна ловко разделила на аккуратные куски. Юлька сбегала за одноразовыми тарелками, которые купила, когда собиралась в Сазоново.

— Ну что же, дамы и господа, начнем, пожалуй, — сказал Олег, повысив голос, чтобы привлечь внимание собравшихся. — Все мы знаем, что в Сазонове совершено убийство, и мне кажется, что пришла пора найти, кто это сделал.

Ирина Сергеевна громко зарыдала. Светлана Капитоновна протянула ей бумажный платочек и погладила по плечу, утешая. Олег Асмолов убедился, что взоры присутствующих прикованы к нему, и начал свой рассказ.

Алексею Ракитину не сиделось на месте. Мужиком он был рисковым, а отсутствие жены и детей позволяло делать то, что было по его непокорному нраву: колесить по стране, нанимаясь на тяжелые, но не лишенные романтики работы. Получал он много, часть денег отправлял пожилым родителям, воспитывавшим внучку-сироту, дочь его погибшего брата. По натуре Алексей Ракитин был авантюристом, то и дело ввязывающимся в различные сомнительные приключения. Одним из них стала кража довольно большой партии россыпного золота на прииске Гастелло.

Его напарникам, попытавшимся вывезти часть похищенного на «большую землю», не повезло. Их задержали в аэропорту, возбудили уголовное дело. Ниточка так и не привела к Алексею Ракитину, а уж почему, теперь за давностью лет и не установишь. Его полтора килограмма добычи остались при нем, надежно спрятанные где-то в Магаданской области.

К несчастью, один за другим скончались родители Ракитина, и он должен был вернуться домой, в деревню Сазоново, чтобы стать опекуном своей племянницы Жени. Золото он вывозить не рискнул, поскольку шумиха вокруг той истории еще не улеглась. Но и забыть об оставленном под Магаданом кладе не мог.

Тогда у него родился план привлечь к делу своего соседа Игоря Грушина. Парень был на двадцать лет моложе Ракитина, но деньги любил страстно, а потому отправиться на заработки на прииск, а заодно привезти спрятанное золото не отказался. В первую поездку это по какой-то причине не получилось, но спустя год Грушин все-таки попал на прииск Гастелло и, отработав положенную вахту, вернулся в Сазоново с заветным свертком.

Чтобы не привлекать к нему внимание, Грушин выдолбил березовое полено и спрятал клад в него. Не раз и не два подельники встречались «за столом переговоров», чтобы обсудить, как делить похищенное. Эти их встречи, полные таинственности, Женя описала в своем дневнике. Но их свидетелем был и еще один человек — любопытный и вездесущий постреленок Митька, двенадцатилетний мальчик, обожающий книжки и фильмы про сыщиков.

Уж как ему это удалось, теперь не узнаешь, но он сумел украсть полено с кладом. Но то ли преступники его заметили, то ли еще каким-то образом мальчик себя выдал, и за ним была организована погоня. Скрываясь от своих преследователей, Митька спрятал полено в огороде дома Ракитина. Если бы он знал, что будет дальше, то вряд ли стал бы так рисковать, но, избавившись от «улики», он отправился на реку, где его и застали Ракитин и Грушин.

— Кто из них первым придумал пытать ребенка, мы, возможно, узнаем, когда будет задержан Ракитин, — рассказывал Олег внимательно слушающим соседям. — Он объявлен в розыск, хотя предъявить ему будет особо нечего — все сроки давности за совершенное когда-то преступление вышли. Думаю, что инициатором учиненных зверств, а позднее и убийства Митьки, которое случайно увидела Женя Ракитина, был именно Грушин. Более молодой, более циничный.

— Неправда, я не верю! — жалобно воскликнула Ирина Сергеевна, ее желтые кудельки-кудряшки тряслись от глухих рыданий. — Игорек не мог!

Впрочем, она тут же умолкла, видимо, лучше, чем все остальные, осведомленная, на что был способен ее покойный супруг. А Олег продолжал свой рассказ.