Когда истина лжёт (СИ)

Практикант затянулся, аккуратно и не спеша, давая нам время придумать вразумительный, а главное – остроумный ответ. Я стояла, стояла и смотрела, как он держит сигарету, как обращается с ней, как меняется его лицо каждый раз, когда он крутит головой. Нет в этом ничего волшебного, светлого и привлекательного. Секунды идут так же быстро, как и всегда. Скорее это заторможенный обмен информацией с мозгом, нежели что-то магическое.

- С тех пор, как вы покинули лицей, здесь кое-что изменилось, - начала аккуратно я, изучая квадратную молочную плитку на полу. – Например, в коридорах установлены камеры видеонаблюдения.

- А вот это уже интересный ход событий. Продолжай, - он, правда, это только что сказал? В глазах огоньки горят? Он будто возбуждён чем-то. Его мозг активизировался, и внимание прилипло ко мне, как пиявка. Вот и та самая неловкость, которая бывает у Лары, когда кто-то долго и пристально смотрит на неё таким заинтересованным взглядом. Но в большей части ей удавалось пользоваться такой популярностью перед химией и биологией, а вот мне сейчас было уже действительно неловко.

- Да и разговор наш, - удивляюсь, до чего ровно звучит мой собственный голос, - будет впредь записываться на диктофон.

- Блеф, - тут же стратил практикант, откидываясь так лихо, будто свалиться в окно хочет. – Вот этому уже не верю.

- А зря, - я достала из кармана телефон, снимая блокировку и показывая вращающиеся диски с плёнкой диктофона.

Цокнув, будто мои слова его не убедили, а доказательства – фальшивка, практикант выбросил окурок со второго этажа. Разочарован? Но почему же меня тогда прямо распирает от ликования? Ещё немного, и я буду улыбаться, как самый счастливый человек не Земле, широко, до боли в скулах и демонстрировать свои зубы.

- Выключай. Разговор будет не для записи, - серьёзно заявил тот, вставая и закрывая окно. – Не хватало, чтобы об этом ещё кто-то узнал или услышал.

Он сел обратно на подоконник, но уже лицом к нам и, словно собирался с мыслями. Может, не знал, как выразиться? Или как бы в своей манере преподать нам урок? Ведь он знает, что нам нет восемнадцати, а в «КС» пускают только совершеннолетних. Или будет просить не выдавать его? Молчать? Да нет, такой урод, как он? Гордый, высокомерный, властный и просить? Скорее уже на шантаж пойдёт, и мы устный договор заключим.

- Вы кому-нибудь о вчерашнем говорили? – из далека, значит, начал. Ну, ок. Ксеня отрицательно замотала головой, а я ждала продолжения, испытывая его нервы тем, что моего ответа он не знал. – Скавронская, тебе особое обращение нужно?

- Вы продолжайте свою мысль, Егор (пауза) Дмитрич. Я не хочу вас перебивать, - плавно заметила я, исключительно вежливо и в рамках учтивости.

- Уже перебила. Говори, - нетерпеливо бросил он. Нервничает, значит. Переживает о своём авторитете в глазах Светланы Евгеньевны? Или о практике?

- Нет, - заверила его, всё так же спокойно.

- Вот и не говорите. Если узнаю, что вы проговорились, найду, чем вас завалить, - вот и пошли угрозы уже. Господь, почему я стыкаюсь с этой банальностью? Разберись с его страхом уже раз и навсегда. А то будет ходить и прислушиваться к нашим с Ксеней разговорам с одноклассниками, не говорим ли мы кому-нибудь о вчерашнем происшествии.

- А если я скажу, что об этом знает мой брат, который уже совершеннолетний? Он вчера также видел вас, потому что мы были вместе, - опасность, практикантишка, опасность. Чуешь её? Она пахнет так же, как твоя сигарета, только сигарета вставлена в твой зад. И скоро будет жарко.

- Скавронская, что ж ты такая несговорчивая и двуличная, - словно гора с плеч упала, говорил шатен. – Я терпеть не могу людей, с которыми нельзя договориться. Как нам быть?

Он смотрел на меня в упор, чуть улыбаясь, без всяких задних мыслей, словно, и правда, желал знать моё решение проблемы.

- А разве нам надо как-то быть? – в этот самый момент, когда кто-то поинтересовался моим мнением, не материнским, не отцовским, не кураторским, а лично моим, я почувствовала благодарность. Она была мимолётной и едва ощутимой, но, наверное, именно в тот момент, у меня появился процент уважения к этому мужчине (?).

- Видишь ли, Скавронская, ты ученица в классе, где я преподаю. Ко всему прочему, отличница. Я буду пользоваться твоей помощью, так что нам надо придумать, как сосуществовать друг с другом, - он всё такой же урод, а ведёт себя по-человечески и пытается со мной договориться? С чего бы это вдруг?

- Я вам не доверяю, - подозрения всё больше скапливались в моей голове, и его паритетное отношение ко мне только способствовало этому.

- Здоровое недоверие — это хорошая основа для совместной работы, - за дверью раздались голоса, которые напомнили, что мы тут всё-таки не одни, - подумай об этом, Скавронская. В четверг с тебя доклад о деятельности Сталина в конце 30-х годов ХХ века. А ты, Кравец, найди себе парня и в подобные места ходи только с ним, а не с дерзкой подругой.