Когда Христос станет для тебя всем

― Ну что такое ты говоришь, любимая! Давай посмотрим ту, которую хочешь ты. Прости, что я так долго смотрел свои передачи и совсем забыл, что уже началась программа, которая нравится тебе. Давай смотреть ее!

Ты когда-нибудь так поступал? Или каждый у вас смотрит свое? И говорит: «Ну, сколько там времени? Давай переключай, началась та, которую я хочу посмотреть!» Та, которую хочешь посмотреть ты. А почему не та, которую хочет посмотреть она? И потом получается, что выход один: купить второй телевизор. У каждого будет свой телевизор и каждый будет смотреть то, что ему нравится. То есть каждый будет жить своей жизнью. И никаких самопожертвований!

А представь себе такое: супруги ссорятся, и жена спрашивает у мужа:

― Куда мы поедем в отпуск?

И муж жене говорит:

― Куда ты хочешь, любимая! Поедем в твою деревню. А то мы всё ездим ко мне. Давай навестим и твоих родных.

А жена отвечает:

― Ну что ты такое говоришь?! Как мы можем не навестить твою мать? Едем, едем к твоим!

И вот так они ссорятся. Ну что сказать! Словно ладан восходит ваша ссора к Богу. Словно жертва. Словно «воня благоухания духовного». Вы где-нибудь видели такие ссоры?

Как-то я приехал в одну церковь. Там был старенький батюшка, который по правилам церковным должен был возглавлять Божественную литургию, по канонам. Но тут, поскольку меня пригласили служить и выступить перед прихожанами, он мне говорит:

― Отче, ты будешь служить. То же мне сказал и благочинный, что не я буду возглавлять службу, а ты. А я буду рядом с тобой.

Представь! И он это принял.

Я говорю ему:

― Батюшка, не беспокойтесь! Когда будет нужно, я скажу проповедь, а сейчас оставайтесь вы в центре перед Святым Престолом.

― Нет, нет, нет!

И эти мгновения, пока я принуждал его остаться, он сопротивлялся. И радовался возможности быть вторым. А в конце он с такой же радостью после Божественной литургии обратился ко мне:

― Отче, я так рад, что мы с тобой вместе послужили!

И я видел, что он говорит это без всякого лицемерия и притворства (не как если бы про себя он думал: «Конечно, я рад, но вообще-то ты тут приехал, сам моложе меня, а строишь из себя умного»). Нет: он источал подлинную любовь. И я сказал про себя: «Боже мой, когда я достигну его возраста, как бы я хотел иметь такую чистую любовь, которую бы жертвовал более молодым, и чтобы меня совершенно не волновало, если я потеряю свою чреду, первенство, власть». Потому что и в Церкви существует свой установленный порядок. Вы понимаете, что я имею в виду? Есть свой иерархический порядок. И кто-то, кто разбирается в этом, может сказать: «Ну а как же порядок церковный?!» Хорошо. Порядок есть порядок, но иной раз любовь может подсказать поступить иначе, пусть и ради исключения. Любовь. Разве не так? То есть если бы в мою церковь приехал отец Порфирий — и, скажем, я был бы старше его, — то, согласно церковному порядку, я должен был бы ему сказать: «Отче, ты будешь рядом со мной, потому что я старше». Любовь же сказала бы: «Отче, идите становитесь в центре!» А он бы сказал: «Нет, нет, ты оставайся!» И мы бы так спорили с ним. Вот то, о чем сказал ангел: подобные ссоры самые прекрасные перед Богом. Ты ссоришься из-за христианской любви. Не из-за эгоизма, а из стремления к самопожертвованию.

Где всё это, а? Разве так мы живем? Я не знаю, кто так живет. Все те, кто так живут, блаженны.

Теперь послушай. Был такой Серапион Синдонит (его звали Синдонит, потому что на нем был только один синдон — простыня). А почему он носил только простыню? Потому что все остальное — одеяла, деньги, имущество — он раздал. У него не было ничего своего. Ничего. Он не хотел иметь собственного имущества — ни комнаты, ни дома. Ничего. Лишь одну простыню, чтобы заворачиваться в нее. Почему? Потому что он хотел очень сильно любить других, не оставляя ничего для себя. Всё — другим. И он достиг того, что от большой любви шел и нанимался к людям, которым нужно было помочь. Одному своему другу он говорил:

― Иди и продай меня рабом в такой-то дом: я там нужен.

Друг шел туда и за деньги продавал его. И он оставался на месте два-три года. А в том доме существовали проблемы, скажем, ссоры, разводы, трудности. И он своей добротой изменял мышление и сердца этих людей. Умягчал их. И они говорили:

― Как ты это сделал с нами? Ты не слуга. Мы должны считать тебя нашим наставником. Ты духовный человек. У тебя есть любовь Христова.

И знаешь, что дальше сказано в его житии: он сперва ничего не говорил людям о Христе. Он вообще мало говорил. Но это действенная любовь, она выявляет проблемы и заставляет над ними задуматься. И люди говорили: «Слушай, дружище, ты поступаешь как Христос». Представь! Дорогой мой, тебе хоть кто-нибудь говорил такие слова? Дай Бог, чтобы тебе однажды сказали: «Дружище, ты поступаешь как Христос! Как Христос!»

Когда Серапион Синдонит примирил тех людей, он сказал:

― Всё, я больше вам не нужен. Раз вы всё поняли, полюбили друг друга, нашли общий язык, я ухожу. А деньги, за которые вы меня купили, возьмите обратно. Они ваши. Заберите их! Заберите!