Когда командует мужчина

Утром Хиллари пришлось закапать капли в глаза, чтобы снять красноту. Она надеялась, что, уйдя с головой в работу, прогонит от себя болезненные мысли. И переделала кучу дел, прежде чем к ней в кабинет совершенно неожиданно заявились Клэр и Энгус.

— Я только сейчас спохватилась, — сказала Клэр, — что так и не дала вам чек, который выписала для вашего Общества.

У Хиллари округлились глаза, когда она увидела, какую огромную сумму жертвует Клэр.

— Спасибо, дорогая. Наш директор, конечно же, тоже захочет вас поблагодарить. Я сейчас доложу ему о вас.

Директор тут же утащил Клэр к себе в кабинет. Он попытался утащить и Энгуса, но шотландец не двинулся с места.

— Идите, идите, — сказал он жене и директору. — Мне надо кое о чем потолковать с Хиллари.

Как только они остались вдвоем, Энгус сразу, без обиняков, заговорил о том, для чего пришел:

— Я знаю, не мое это дело, но я чувствую себя отчасти виноватым в той ссоре, которая произошла у вас с Люком.

— Люк сказал вам, что мы поссорились? — .Вот уж совсем не похоже на Люка — делиться чем-нибудь подобным.

— Я не выпытывал… — сказал Энгус.

— Не сомневаюсь.

— Полагаю, вы вряд ли знали, когда венчались с Люком, какое условие я ставлю моим будущим компаньонам, и боюсь, неправильно истолковали всю ситуацию. Да, я требую, чтобы мой партнер был женатым человеком. Верно ли я понял, что вы сочли, будто, женясь на вас. Люк поставил процветание своей компании во главу угла, а вами пренебрег?

— Да, верно

— Но это совсем не так. Не знаю, что рассказывал вам Люк о нашем деловом почине…

— Почти ничего.

— Это превосходный проект, Хиллари. Очень важный. Построить дом-общину для пенсионеров, положить своего рода начало благому делу. Тут не деньги замешаны, речь идет о людях, О том, чтобы создать сносные условия жизни для тех, кто больше всего в том нуждается, — для стариков. Вот это-то меня и привлекло. Это — и решимость Люка построить такой дом. Я вижу в нем человека, который не на словах, а на деле пытается внести нечто позитивное и толковое в разрешение, социальной проблемы. По-моему, его почин многое говорит о нем как о человеке.

Несомненно. И Хиллари была рада услышать, что Люк взял на себя такое достойное дело. Это несколько смягчало причиненную ей боль: все-таки он поступил с нею так не из-за денег, а из-за высокой, благородной цели. Но это все равно не означало, что он любит ее, Хиллари.

— Да, это, очевидно, достойный проект. Мне по душе, что Люк им занимается, — откровенно высказалась она. — Но мне вовсе не по душе, что он лгал мне.

— Вы недовольны, что он не сказал вам о моем условии?

— Простите мою прямоту, но почему вы ставите такое условие? — не удержалась Хиллари.

— Я, знаете ли, очень состоятельный человек. Миллионер. А миллионеры могут позволить себе кое-какие причуды. Вот и становятся чудаками. — И Энгус улыбнулся Хиллари. — Что же до условия, то оно исходит от моего отца: он ввел такое правило в нашей семье. Ни один из нас не получал в небольшой семейной фирме сколько-нибудь ответственного места, пока не оседал окончательно и не обзаводился семьей. Отец придавал большое значение прочной семье. И я тоже. Считайте меня сентиментальным, но я придерживаюсь введенного им условия. Потому что в моей собственной жизни оно сыграло благую роль. Мы с Клэр поженились как раз по этой причине. Я люблю Клэр, но вряд ли осмелился бы предложить такой прелестной девушке, какой она была, выйти за меня замуж, не будь такого дополнительного стимула.

— Без такого дополнительного стимула, — весело вставила с порога комнаты Клэр, — я все еще ждала бы от него предложения. Мы оба надеемся, Хиллари, что у вас с Люком все пойдет на лад и будет так же хорошо, как у нас.

Да, но между, союзом Робертсонов и ее с Люком имелось существенное различие, о котором Хиллари не стала говорить. Любовь. Энгус любил Клэр. Вот в чем было огромнейшее различие.

Следующим ходатаем за Люка выступил Эйб Вашингтон. Он позвонил по телефону. Когда он назвал себя — мол, говорит прораб Люка Маккалистера, у Хиллари сразу екнуло сердце. Не произошел ли несчастный случай на стройке?

— Что-нибудь стряслось, Эйб? С Люком все в порядке?

— В физическом плане — да, зато его чувства…

— Чувства? У Люка нету чувств, — прервала Эйба Хиллари, обрадованная тем, что ее страхи оказались ложными.

— Просто он намеренно не хочет поддаваться чувствам. А это совсем другое, — уточнил Эйб.

— Вы позвонили, чтобы за него заступиться? Так позвольте доложить — только что отсюда вышел Энгус Робертсон, который был здесь с той же миссией.

— И удачной? — спросил Эйб.

— Сейчас я хотя бы знаю, почему Люк сделал то, что сделал. Я понимаю, что он поступил так ради доброго дела, важного не только для него, но и для многих обездоленных людей. Но…

— Но вам все еще больно, — сказал Эйб. — Мне это понятно. Только надеюсь, вы понимаете, что Люку тоже больно.

Однако, когда Люк в начале шестого подъехал к офису, Хиллари не заметила, чтобы ему было больно. А вот что он злится, она услышала сразу.

— Ты не ночевала дома! — прорычал он.