Когда кончаются игры (СИ)

- Вы созданы существом куда более слабым, чем вы. Более того, Бог этого мира умирает. Так что и наша с Акроссом война, и мои раны, по сути, не имеют значения.

- Сколько у нас есть? - побледнев, спрашивает профессор.

- Вечность, - спокойно отзывается Кай. - Пока не погаснет солнце или что там теперь пророчат в качестве конца света. Вас ведь придумали не в тот момент, когда мы с Акроссом появились здесь. Вы существовали и раньше и будете существовать, когда Бог умрет. Книга не кончается, когда читатель закрывает ее. И события фильма идут дальше титров. Просто уходит создатель и зритель. Разве где-то здесь не начинается свобода? Разве вы не должны были принести с собой автомат и расстрелять нас всех, чтобы ваш мир перестал подстраиваться под нашу детскую игру?

- Тебе точно семнадцать? - фыркает насмешливо Хаски, опирается задницей о раковину, та скрипит и наклоняется немного вбок. Кай молчит. В своем мире он снова крутит карандаш на столе в ожидании начала экзамена. Тут он вертит одну из упаковок с одноразовым шприцом.

- Не думаю, что ваше руководство захочет это знать, - продолжает Кай, проигнорировав Хаски. - Так что мне изначально нечего было вам предложить... Наверное, про это нужно было сказать сразу, чтобы вы нас обоих просто расстреляли и не играли по правилам Акросса.

Тогда он не заглянул бы в память Акросса, и смог бы и дальше играть свободно. Теперь ощущение, что площадка раскололась надвое и впереди только бездна. Это больше не весело. Единственное, что он мог ответить Хаски, это: "О чем ты? Мне всего два года". И это не было бы шуткой. Хотя и правдой оказалось бы только наполовину.

- Ладно... Ладно... Я готов был это услышать, - от растерянности профессор чуть не роняет одну из ампул, и Хаски успевает только поддеть ее ногой, чтобы смягчить падение. - Мне этого хватит. Я готов помочь тебе... закончить эту игру. Оказать более квалифицированную помощь.

- Кай, ты уверен? - вернувшись к раковине, переспрашивает Хаски. - У нас есть огнестрельное и... Я хотел предложить тебе не мучиться. Отыграешься в другой раз. Ну правда, куда ты в таком состоянии?

- Нет, все в порядке, - отказывается Кай. - Мне нужно поговорить с Акроссом. Прежде чем мы вернемся, я должен ему сказать.

- Будет он слушать, - фыркает Хаски скептически.

- Я заставлю, - упрямо добавляет Кай. Этим он ставит точку в необходимости присутствия Хаски на кухне и тот, не обидевшись, выходит, закрыв за собой дверь. Снаружи слышатся шепотки и непонятно, ругаются там или пытаются мирно что-то доказать. Кай начинает разматывать бинты, но шипит, когда те, пропитавшись кровью, не отлипают от тела. Профессор отходит к раковине включить воду.

- Хорошие у вас ребята, - не оборачиваясь, хвалит он. - Очень за вас переживают.

- Да, - тихо отвечает Кай. Шепот в коридоре громче, и он может не бояться, что их услышат. - Мне будет их не хватать.

Выбравшись из заточения Кай может наконец рассмотреть мир, пусть и только одним глазом. Надо сказать - он почти ничем не отличается от привычного, разве что страна кажется другой. Вагоны метро здесь чистые и блестящие, такие показывают по телевизору, когда говорят об азиатских странах.

Чтобы не выделяться, Кай одет в толстовку, капюшон накинут на голову, и все же у него ощущение, что сам он пахнет антисептиком. Будто кто-то будет принюхиваться и заподозрит в нем сбежавшего из больницы пациента. Ветка метро идет по поверхности и город в окно можно наблюдать прямо как в электричке.

- И? - спрашивает сидящий слева Хаски. - Куда едем? Почему не на машине?

- Мне нужно время, - отзывает капюшон серой толстовки.

- На что время? Ты струсил что ли? Будто раньше с тобой так не бывало, - Хаски наверняка и сам не особо верит в то, что говорит. Кай вышвырнул бы его из поезда не следующей остановке, если бы Хаски это всерьез. Ну то есть вышвырнуть бы не смог, но попытался бы. Слева молчит Гидра, напротив сам по себе сидит Дроид, читает что-то с телефона. В вагоне не так много людей.

- Ты собираешься победить или только поговорить? - снова подает голос Хаски.

- Победить, - не задумавшись, отзывается Кай и поднимается. - Я помню, тут должен быть парк. Выйдем?

- Я между прочим еще не совсем собака, чтобы меня выгуливать! - задорно напоминает Хаски. Каю кажется, что весь вагон выдыхает с облегчением, когда они выходят.

В парке не хватает только корзины с бутербродами и покрывала, чтобы получился неплохой пикник. Во всяком случае погода по-летнему теплая и на небе ни тучки. Память Кая подсказывает, что его должны искать, его есть кому ждать дома и на подработке, он уже несколько дней не появлялся в институте в этом мире, но все это сейчас - второй план. Если он выживет, то оправдываться за все это будет уже не он.

Его команда теперь похожа на собрание по психологическому тренингу, и Кай на нем как ведущий. Уже наплевав на то, что подумают редкие посетители парка, капитан снимает капюшон, пытается поправить волосы, но натыкается на бинты.