Когда кончаются игры (СИ)

- Не думаю, что его не любят именно поэтому, - снова возвращается прежний, отстраненный Акросс. Гидра - то, что ему почти удалось отобрать у Кая, в качестве мести ли, а может просто потакая желанию, но все же. А теперь она рассуждает о Кае так, будто он - бывший, с которым ничего не получилось.

- Там много всего, - кивает Гидра. - Он довольно закрытый. Не хочет других посвящать в свою жизнь... К тому же и понятно, что там что-то жуткое... Совсем не вяжется с его образом хорошего мальчика. Наверное, если бы я любила, то могла бы принять и это. Быть с ним несмотря на это...

- Ты винишь себя в том, что полюбила не его? - догадывается Акросс.

- Это было бы логичнее, - Гидра возвращает ему свой взгляд, улыбается лукаво. - Ревнуешь?

- Думаю, что зря пришел, - хмуро отзывается Акросс.

- Как ты считаешь, как Кай относился к тебе? Думал: "Как это здорово, что у этой замечательной женщины умер сын и теперь в его комнате могу жить я"? - чуть искривляется уголок губ, и улыбка становится грустной. Теперь Акросс смотрит в сторону, на пылинки в лучах солнца. Молчит он довольно долго, медитируя на это зрелище, нехотя признает:

- Нет.

- Кай не мечтал о старшем брате ни в детском доме, ни когда был единственным ребенком в первой семье. А в новой ему показали: "Смотри, что было тут до тебя". Конечно, он понимает, что его никогда бы не усыновила эта женщина, будь с тобой все в порядке... Но мечты часто не поддаются здравому смыслу.

- От меня ты чего хочешь? Чтобы я его принял? Как насчет Кая? Я два года над ним издевался. Я вчера...

- Дай ему тоже время. Но Кай понятно - как только ты выкинешь белый флаг, он может и не побежит жать тебе руку и обнимать, но все же преследовать тебя не будет.

- Как насчет его верного пса?

- Не напоминай, - Гидра выдыхает через зубы. - Понятия не имею, как... Вопрос в другом - чего хочешь ты сам? Неужели и в самом деле смерти? Или это вина перед теми, кто не выжил?

Акросс перебирается в угол дивана, упирается в подлокотник, придерживает голову и смотрит теперь в окно через легкую тюль. Как бы то ни было, что бы ни случилось в прошлом и сколько бы времени не прошло - Гидра чувствует радость за то, что Акросса тогда спасли. Что они сейчас могут разговаривать друг с другом, уже не так напряженно, как раньше. Все страшное, что происходило вчера, кажется лишь платой за возможность общаться с Акроссом.

В играх с этим проще, там тяга душевная, но сейчас, в общении с глазу на глаз, Гидра изнывает - ей хочется коснуться Акросса, осознать, что он настоящий. И еще больше хочется его прикосновений. Серьезный разговор мешает сесть рядом. Но Акросс ведь сидит на ее кровати, которая сейчас сложена.

- Они бы тебе понравились, - невпопад произносит Акросс. - Тим так точно... Он всегда девушкам нравился. Да и Барс... Бесил ужасно подчас, но по сути без него было скучно...

- Возможно, - кивает Гидра. - Но их уже не вернуть. И убил их не Кай, конечно. И незачем на нем срываться.

- Я думаю, что их убил человек, который очень любит Кая.

- И что?.. Ты ненавидишь Кая?

- Иногда кажется, что очень, - честно признается Акросс. - Но потом я думаю о том, что должен ненавидеть не его, а того, кто все это затеял. Начал. Ту, что придумала меня, Тима с Барсом, только для того, чтобы убить. Придумала Кая... Не знаю, зачем она еще держит меня в живых.

- Ты не похож на самоубийцу.

- А ты их много видела? - отшучивается Акросс. - Это все сложно... Я лишился не просто друзей, но и своего места в жизни, привычного будильника по утрам, института.

- Я думала, люди это ненавидят. Я-то уж точно.

- Возможно. Но когда приходит война - такой рутины начинает ужасно не хватать... А впрочем, войну я бы наверное понял и принял, у меня было бы время привыкнуть.

На самом деле удивительно, что Акросс может сидеть тут. Начиная с самого факта его существования и заканчивая тем, что он пришел сюда как друг. Гидра чувствует к нему только тепло, тем более сейчас, когда его ни от кого не нужно защищать, ни с кем из-за него ссориться. Хочется то его успокоительно по волосам погладить, то самой как маленькой к нему на колени залезть.

- Акросс, - Гидра зовет так мягко, как не звала до этого никогда. Это обращение ни к врагу, ни к человеку, в которого влюблена. Так окликают по-прежнему любимого супруга через десять лет после свадьбы. - Я бы смогла? Стать новым смыслом? Или у тебя и так толпа девушек, и они не помогают?

- Звучит как признание в любви, - уходит от ответа Акросс. - Не получится, что ты продалась за то, чтобы я оставил в покое вашего капитана?.. Твоего хорошего друга.

- Я не стою так дорого, - признается Гидра, улыбаясь, но уже через силу. - Я бракованная... - совсем грустно заканчивает она, теребит высокий ворот свитера, решаясь на что-то. А потом рывком оттягивает ткань вниз, обнажив шею.

Эти глупые детские мысли: "Мама больше не любит меня, потому что я больше не красивая. Меня теперь нельзя нарядить в платье - из ворота будет выглядывать красная, сожженная кожа". Мама не усмотрела - она была в другой комнате, когда ребенок опрокинул на себя кипяток.