Когда кончаются игры

Но не теперь. Физическая связь как лаком закрепила то, что было раньше. Акросс не мог перестать рассматривать себя глазами Гидры и находить новые и новые недостатки, становился сам себе омерзителен, невыносим. После этого даже странно, что эта девушка может волноваться за старый детский шрам.

Акросс попадает в зависимость, не знает даже, как сможет уйти, мешает одеться, тянет обратно под одеяло.

— Родители через час вернутся, — шепчет Гидра, наклоняясь ниже, удерживая простыню узелком на груди.

— Так еще час.

— А убраться?

Гидра потихоньку и сама сдается — ослабевает хватку за простынку, послушно опускается ниже.

Акросс никогда не чувствовал такого к другому человеку, когда хочется кожей слипнуться, впаять девушку в себя, спрятать так, чтобы быть вместе всегда. У Гидры припухшие губы, она сдается, забывает обо всем, залезает под одеяло, прижимается плотнее голой кожей. Акросс не выдерживает, проводит языком по шраму на шее — там кожа более чувствительная, гладкая. Этот шрам не просто не уродует Гидру, это — новый фетиш Акросса.

Ночью Хаски не может уснуть. В голове будто черви копошатся, вгрызаются. Хаски постоянно порывается позвонить, написать, просто под окна идти — это похоже на панику. В его мыслях Кай раз за разом доверяется и умирает. Мир без Кая — нечто жуткое, хуже червей в голове. Хаски и сам этой ночью умирает и возрождается по сто раз за минуту, но каждое его новое рождение — бракованное, должно уступить дорогу следующему, еще более уверенному и стальному.

Поздно вечером, когда на улице уже темнеет, незнакомый номер звонит Гидре. Без спешки она нажимает прием, и голос Хаски предлагает чуть ли не нагло:

— Поговорим?

— Хорошо. Когда?

— Сейчас, — продолжает голос. — Я у твоего дома.

Немного страшно и Гидра ждет, что с Хаски придется драться, а он, конечно, сильнее. Но это не важно, потому что Хаски, может, сорвется и успокоится, и все будет наконец-то хорошо.

Ничего хорошо не будет уже. Это Гидра понимает, когда приходит в себя в полуразвалившемся кирпичном здании без крыши над головой. Она сидит на невесть откуда взявшемся стуле, со связанными за спиной руками и первая мысль при виде Хаски: «Пытать будет».

— Я не пыталась предать Кая, — качает головой Гидра. Хаски, сидящий напротив, только теперь поднимает голову, наконец заметив, что она очнулась.

— Как думаешь, кто важнее — ты или Кай? — переспрашивает Хаски. Он постукивает по костяшкам пальцев пистолетом. Такой же использует Акросс, и такой же он потерял на кладбище.

— Это… Все не так, — возражает Гидра, чувствует, как ее начинает трясти. — Почему я или Кай? Я ведь ему не угрожаю.

— Акросс или Кай? — спрашивает Хаски, пожимает плечами.

— Кай, — врет Гидра, и Хаски смеется, дает понять, что распознал ложь.

— Было бы так круто обойтись без этого, — сжав голову руками, продолжает Хаски.

— Так давай… Ты отпустишь меня, и я никому не расскажу.

— Ага. А потом убьешь Кая, — кивает Хаски, не отрывая ладоней от лица. Пока он не смотрит, Гидра пытается распутать узел на руках, но даже не понять, получается это у нее или нет.

— Что за бред? Я не собиралась… — начинает Гидра, но Хаски поднимает голову, от неожиданности девушка вздрагивает.

— Пока что нет. Но вы же с Акроссом подружились.

— Я и Акросса раньше убить не могла… А уж Кая…

— Так тебе не надо ему глаза вырывать или ножом в животе копаться, — Хаски поднимается, подходит ближе. — У тебя же есть способность. Подошла к Каю близко и — вот уже лужица вместо него. Взрыв бытового газа.

— Разрешение на способность дает капитан, — напоминает Гидра. Она чуть пригибает голову, выражая покорность. Хаски недоверчиво цыкает:

— Так Акросс и даст. К нему в команду переберешься. С ним ведь по пути теперь, — он опускается на корточки перед стулом, смотрит в глаза, не отрываясь. — Ты же хочешь спасти его, бедного, несчастного. Кая зачем спасать? К тому же он просто замена Акроссу. Акросс должен был жить, а не Кай.

— Они оба должны жить, — поправляет Гидра.

— Это ты пока так думаешь… Конечно, проще было бы сделать это, когда тебе уже промыли мозги. А еще лучше после того, как ты попытаешься… Но я не могу ждать. Я спать не могу. Я не могу быть рядом с ним постоянно. Что, если я пропущу, когда вы попытаетесь?..

— Хаски, — мягко зовет Гидра. — Хаски? С тобой все в порядке?.. Ты не чувствуешь, что что-то не так?.. Разве ты хочешь меня убивать?..

— Не хочу. Но очень хочется, чтобы Кай жил, — Хаски облизывает губы, поднимается, наводит дуло на ее голову. Гидру продирает ознобом по позвоночнику, узел, который она распутывала, только сильнее затягивает ей руки.

— Хаски?.. — зовет она, и голос хрипнет, слезы выступают на глазах. — Поверь мне. Я не хочу Каю зла. Он для меня тоже особенный. Не надо. Это не честно, я не хочу умирать. Не хочу, чтобы меня убивал ты… Я ничего не сделала еще. Ты жить с этим не сможешь, Хаски. Пожалуйста. Просто опусти оружие, поговори с Каем, я уверена, он объяснит, что ты ошибаешься. Понятно обяъснит. И все будут живы. Они с Акроссом помирятся…