Когда ласточки кружат над домами

Прежде всего, мой самый старинный друг Антон Свиридов, которого я знал вот уже пятнадцать лет. Мой извечный друг детства, с которым мы повидали столько, что для истории о наших похождениях, мне пришлось бы написать отдельный роман. Тот самый низкорослый парнишка без одного зуба в верхней челюсти и лицом этакого простака, которое ни раз вводило в заблуждение тех, кто знал его не так хорошо, как я. За его наредкость не примечательной внешностью скрывался яркий и образованный человек, который повидал не меньше, а может и побольше моего. Богемные бары, душные казармы, дороги и поезда, безумные ночи, и сотни тысяч людей, что крутились возле нас… Словом, все то, что осталось в нашей безумной юности.

Теперь же, это был совсем другой человек. Степенный и тихий. Он жил с девушкой, и похоже, что дело у них шло к свадьбе. Его образ жизни мало отличался от моего. Да и виделись мы совсем редко. Может три, или четыре раза в год, хотя жили в часе езды друг от друга. И временами я злился на него, за то, что он не звонил и не писал мне, но видя его воочию – тут же все прощал, потому как до сих пор безумно любил этого чудаковатого парня.

Затем Сергей Рыкунов, которого я знал немногим меньше, чем Свиридова. И признаться честно, я даже не знаю, что вам о нем рассказать. Он был высоким рыжеволосым парнем, грустными глазами, и по настоящему наглой улыбкой, и наглости своей он никогда не стыдился, и следуя заветам старой поговорки, считал ее своим вторым счастьем. С красивой статной фигурой и каким-то магическим обаянием, на которое часто западали девчонки. Но при всем этом, он был человеком на удивление скромным. Вы никогда бы не увидели бы его в жарком споре. Навряд ли услышали бы в его голосе требовательность. Да и вопреки логике, у него было не так уж много девушек, лишь потому что Рыкунов никогда не стал бы пудрить им мозги. Он был действительно славным парнем – надежным и добрым. И наверное, именно поэтому, не смотря на то что у было не так уж много общих интересов, мы столько лет оставались друзьями. И где бы не оказались, и что бы с нами не случилось, я мог быть уверен, что он сломал бы нос любому, на кого я укажу пальцем, а Рыкунов, в свою очередь, знал, что я сделаю для него тоже самое. Между нами была безусловная братская любовь, которая так нужна каждому мужчине.

А еще Дмитрий Силин, с которым меня свел Свиридов в 2013-ом году, в те времена, когда мы крутились всюду со своими университетскими друзьями. Дмитрий был моложе нас на три года, и потому немного отличался от нас, к тому же в компании, где все знали друг друга еще со школы, был слегка инороден. Ему более всех остальных удалось вклиниться в новое время, и он менее всех нас чувствовал себя лишним в этой действительности. Он носил аккуратную и ухоженную бороду. Волосы его были стильно убраны на бок, и он без сомнений куда больше нашего следил за тем, во что был одет. Даже больше Рыкунова, который прослыл среди нас модником. Татуировки на руках Силина отличались от наших, и были частью кропотливо продуманного образа, а не еще одним проявлением бунта. Но не смотря на все это, Силин был уже неотъемлемой частью нашей шайки, без которого уже было невозможно представить наши редкие посиделки.

И наконец, Александр Елинич, с которым вас стоит познакомить поближе, ведь именно его история в итоге стала ключевой, для всего, что случилось дальше.

Глава 3

С Александром Елинчем я познакомился летом 2007-го года, когда еще жил в родном городке, со своей матерью и братьями. Дела в нашей семью обстояли так, что матери приходилось много работать, чтобы обеспечить нас всех необходимым, а наш отец не особенно заботился о нашей судьбе и жил за 150 километров от нас, появляясь лишь два раза в год. Поэтому, почти все время я был предоставлен самому себе, и слонялся со Свиридовым и Рыкуновым, то там, то здесь, наживая себе неприятности и знакомых, от которых четырнадцатилетнему парню стоило держаться подальше. Я не могу сказать, что мы занимались чем-то действительно ужасным, но тем не менее, дорога в кабинет следователя была нам знакома. Но знаете, нас сложно было за это судить, потому как все познается в сравнении, и сейчас, я могу судить исходя из опыта лет и того факта, что большинство моих теперешних приятелей не имели проблем с законом, но тогда, я знал с десяток парней, которые уже успели побывать в колонии, и наши мелкие воровские наклонности казались сущей нелепицей, на фоне того, за что привлекались к суду они.

Александр Елинич тогда водился с другими парнями. А я, Рыкунов и Свиридов держались ото всех особняком, и не стремились искать друзей. Но вышло так, что Сверидова и Елинича свел один общий интерес, о котором вам лучше ничего не знать, и он стал иногда крутиться с нами, и вскоре стал настолько привычен нам, что мы всюду звали его с собой.