Когда любовь соперница у смерти

Среди тополей, сосен, урюка и виноградных лоз возвышался двухэтажный дом с многометровой смотровой башней – узкие высокие оконца, шпиль в готическом стиле. Всего одна башня, и дом из желтого кирпича, но почему-то у меня возникла аналогия с особняком в Запалихе. На ту же мысль навела и высокая ограда вокруг дома, хотя, казалось бы, чего тут необычного.

Ворота открылись автоматически, и мы проехали во двор, вымощенный тротуарной плиткой и облагороженный фигурными английскими газонами. Небольшой фонтан, высокие туи – какой-никакой, а все же архитектурно-парковый ансамбль. А фонтан, кстати говоря, работал, насыщая сухой воздух драгоценной влагой. В этих краях туго с водой, но дом был размещен не абы где, а в самом настоящем оазисе из тех, что существуют благодаря природным источникам.

Из дома к нам вышла худенькая стройная женщина лет сорока, может, и не очень красивая, но выразительно аристократической внешности. И ухожена как роза в цветнике заботливого садовника. Будь она неряшливо запущенной, в ней все равно бы чувствовалась порода, как в испачканной грязью чистокровной ангорской кошке. Сколько ни начищай и приглаживай дворовую мурку, благородный лоск ей все равно не придашь. А порода, она везде порода, потому и называется белой костью, что чистая, без примеси.

Одета она была в скромное платье с закрытым верхом и длиной чуть ниже колена, чем-то напоминающее униформу горничной, но это совершенно не сглаживало произведенного впечатления.

– Ольга, принимайте радиоактивного гостя, – нежно и легонько взяв ее за талию, кивком головы показал на меня Доктор.

– И насколько радиоактивного? – настороженно, но без страха и отвращения посмотрела на меня женщина.

– Думаю, дезактивирующий душ ему не помешает, – ласково улыбнулся ей хозяин дома.

На меня же даже не глянул, как будто я его совершено не интересовал.

– От одежды, я так понимаю, вы уже избавились, – с высоко поднятой головой спросила у меня Ольга, вернее, констатировала факт.

– И от волос тоже, – с усмешкой провел я рукой по своей лысине. – Что-то вроде химиотерапии.

Увы, эта шутка отдавала горечью истины. Возможно, радиоактивные отходы облучили меня настолько, что волосы никогда уже не вырастут на голове и уж точно не встанут дыбом при виде красивой женщины.

– Водная терапия лучше, – парировала она. – Подождите здесь.

Она оставила меня во дворе и вместе с Доктором зашла в дом. Пошатываясь, разбитый и еле живой от усталости, я подошел к фонтану, пригоршнями зачерпнул воду из чаши, с жадностью напился. И голову под струями намочил, с удовольствием забрызгав тунику из простыни.

За этим занятием и застала меня Ольга. В одной руке она держала пакет с вещами, а в другой дозиметр. Не спрашивая разрешения, сначала она поколдовала им надо мной, затем обследовала бассейн.

– Норма, – сухо сказала она.

И велела следовать за ней. По тротуарной дорожке мы зашли за дом, где за садовыми деревьями находился целый комплекс – кирпичная баня с пристроенным к ней бассейном под панцирем из легких и прозрачных конструкций.

В жару бассейн открывался, и чтобы попасть в него, совсем не обязательно было проходить через баню. Вода чистая, прозрачная, чуточку голубоватая. Мне так захотелось с разгону погрузиться в эту кладезь мокрого удовольствия, что мои мысли передались Ольге, и она даже взяла меня за руку, чтобы удержать от неразумного шага. Прикосновение мягкое и, как показалось мне, приятное. И даже что-то шевельнулось в низинах под душой. Нет, страстью к женщине я не воспарил, но меня обрадовал сам признак оживления. А ведь я еле ноги передвигал, настолько мне было худо. Если сейчас все так неплохо, то дальше кривая графика стремительно поднимется вверх. А куда же еще?

От садовой дорожки ответвлялась такая же мощенная плиткой тропка, и вела она к бане и бассейну. Но мы прошли дальше и оказались возле сколоченного из досок строения на две кабинки – одну занимал обычный туалет, другую летний душ, о чем я догадался, увидев железный бак на крыше.

Туалетом, похоже, пользовались очень редко – неприятный запах улавливался едва-едва. И летний душ, как мне казалось, построен был для редких случаев, таких, как мой. Судя по паутине, которой затянуто было все пространство, не мылись здесь как минимум с прошлого года.

Дезактивирующий раствор был прост, как сама гигиена – хозяйственное мыло, мочалка, зубная щетка в упаковке, паста, одноразовый бритвенный станок. И одежда – не совсем новый, но стираный и глаженый спортивный костюм из легкого трикотажа.

Ольга не стала дожидаться меня и ушла. Впрочем, я и не рассчитывал, что женщина догадается потереть мне спину. А если бы предложила такую услугу, я бы, пожалуй, отказался. И вовсе не потому, что мое физическое состояние требовало ремонта. Мне казалось, что Доктора и Ольгу связывают не столько хозяйственные, сколько романтические отношения. Он уже в годах, и она немногим его моложе. Может, это последнее чувство в их жизни, оно так же дорого, как и первая любовь. Я просто не имел права вмешиваться в их идиллию, даже если она существовала лишь в моем воображении.