Когда магия покидает мир

Оттирая пальцы с брезгливой гримасой, подумал со злостью: «Из огня они её, что ли, выгребали? Спасли, выслужились. А что по-настоящему дельное, уж точно, сгорело без следа. Вот из-за таких дураков и приходится драгоценные знания по крупинкам собирать, просеивать, как золотой песок, из всего этого мусора, бесценного лишь с виду».

Кончиками пальцев оттолкнул травник, потеряв к нему всякий интерес. Это последнее небрежное прикосновение какое-то новое незнакомое ощущение подарило. Приятное ощущение незамутнённой чистоты.

А ведь эту книгу совсем недавно держал ещё один обладатель силы. Маг нераскрытый, очень талантливый, но ещё не обращённый.

– У него был ученик? Мальчишка-подросток? Что стало с ним? Где он?

Брат Хайдел что-то замямлил в ответ, оправдываясь одновременно и извиняясь. Он знал совсем немного, почти ничего, если точно.

Да, соседи видели какого-то мальчишку во дворе у мага. Они вместе и в город выбирались, на рынок и в лавку. Но ничего в нём особенного с виду. Обычный. Худой светловолосый подросток лет четырнадцати, а может, и младше. Куда делся, не известно. Должно быть, сбежал. Братья видели какого-то, подходящего по описанию, но он сумел вырваться. И пожар в доме после этого как раз по его вине и случился.

– Это был ученик мага. Будущий колдун! – Его Величество так больше ни к чему и не притронулся, на месте развернулся, взметнув полы тёплой накидки. Взглядом взгляд монаха поймал и снова повторил, но уже чуть громче, с раздражением: – Будущий колдун! И вы упустили его! Упустили, брат Хайдел.

Честно сказать, всё не настолько плохо, как могло показаться со стороны. Мальчишка-ученик – это мелочь, всего лишь слабая замена, раз уж его учитель-маг умер зазря. Но на худой конец пригодилась бы его сила, сила необращённого. А вот его, как будущего колдуна и мага, опасаться смысла нет никакого. Что он может? Два-три заклинания простейших, не более того. Знаниями только при обращении маг с учеником делится. И знаниями, и опытом, и мастерством.

«Но сила нераскрытая, богатая, чистая сила хороша. Она, как запах мускуса, сама говорит за себя». – Его Величество языком по губам провёл, как в предвкушении чего-то особенно вкусного, изысканного даже. Жаль, упустили такого способного, такого одарённого. А теперь он забьётся в какую-нибудь нору, жалкий напуганный мальчик, ни на что стоящее ещё не способный.

Ну, да и Бог с ним, несчастным. Не первый одарённый и не последний в твоей жизни. Сколько их ещё будет!

Кабинет – одно из немногих мест, где Его Величество чувствовал себя естественно и легко, – встретил всё тем же уютом и теплом. Ничего здесь не изменилось, да и не могло измениться за такое короткое время.

Удобное высокое кресло, мягкое, с широкими подлокотниками. Сколько часов в нём Его Величество проводил, обдумывая самые сокровенные свои мысли и планы, одному Богу известно. А рядом, как раз под рукой, небольшой письменный столик со всеми необходимыми принадлежностями для написания указов, распоряжений и деловых писем.

Король Корвинус в отличие от короля Лайнела не нуждался в советниках и помощниках. Все письма, распоряжения и указы он составлял и писал сам, никому другому не доверяя дела государственной важности и даже переписку с правителями соседних земель.

Всё, как прежде, камин лишь только остыл сильнее, но того умиротворяющего недавнего спокойствия на душе больше не было.

Его Величество отдёрнул занавеску, закрывающую гобелен от всего остального мира, эту страшную тайну короля, тайну и причину его безграничного знания обо всём и обо всех.

Опять это изображение! В какой уже раз по счёту? Опять и опять!

Когда оно появилось в первый раз, Его Величество ещё удивился тогда, почему волшебные нити изобразили момент Рождества Спасителя. Тоже сарай, тоже ясли, головы осла и мула. Но люди вокруг не были волхвами. И вообще это оказалось что-то совсем-совсем другое. Какая-то другая история, лишь с чуть-чуть похожим сюжетом.

Свёрток с младенцем на руках у какого-то старика почтенного вида, три монахини рядом, судя по одежде, из ордена святой Матильды Благочестивой. Ещё какой-то военный, вроде, кавалерист, с лихо закрученными усами.

Здесь вообще довольно много героев, на этой странной, непонятной вышивке. Интересно то, что иной раз они появляются на ней не все. То одни, то другие. Постоянно по-разному. И при этом всё равно сразу ясно, что это одно и то же событие.

Чем оно может быть так важно для тебя? Для тебя лично и для всего королевства лианитов? Бывает, конечно, когда гобелен показывает всякую ерунду: возню прислуги на кухне, сцены охоты или приезд какого-нибудь неважного гостя – да много всего несущественного. Но такие сюжеты никогда не повторяются, они и не держатся так подолгу. А этот же!

Так и застыл. Вон, уже сколько времени, и без всяких изменений. Стежок к стежку, аккуратненько так. Каждая деталь одежды, каждое лицо чётко-чётко изображены: встретишь на улице – и узнаешь.

Ох, неспроста это всё! Не может быть, чтоб гобелен просто так с такой настойчивостью указывал на что-то, неважное для своего хозяина.