Когда меня не стало

– Потому что я не убийца. Согласись, ведь это чудо, что я осталась жива…

– Да, это чудо… Но как же тебе удалось избежать смерти? – Белла чувствовала, что еще немного – и она потеряет сознание от ощущения нереальности происходящего.

– Меня Бог спас. Он сказал мне: «Зу-Зу, ты еще так молода…»

– Но я не убивала никого, это я Белла, это я Зу-Зу… Зачем ты звонишь мне и мучаешь меня? Ведь это, наверно, ты убила Макса?

Но из трубки теперь слышались лишь короткие гудки.

Белла поставила телефон на стол и подошла к зеркалу.

– Кто же тогда я? – спросила она свое отражение.

– Кто же тогда я? – спросило отражение Беллу.

* * *

До комбината она домчалась на такси. Свежий воздух, солнце, мелькающие за окном машины скверы, расслабляющая джазовая музыка, несущаяся из колонок, – все это привело ее в чувство.

Она расплатилась с водителем, поднялась на парадное крыльцо проходной – чистенькое белое строение, которое ассоциировалось у Беллы с гигантской коробкой стирального порошка, – и толкнула перед собой прозрачную, толстого стекла дверь. Она была уверена, что ее остановят или попросят хотя бы показать документ, удостоверяющий ее личность, но ничего подобного не произошло. Пожилая женщина, вяжущая носок за стеклянной перегородкой, лишь проводила ее скучным и полусонным взглядом, не задав ни единого вопроса.

Белла достаточно быстро сориентировалась на территории комбината, без труда нашла здание, где размещались канцелярия и остальные службы, и уже через несколько минут открывала дверь с табличкой «Бухгалтерия». Ей было удивительно, что она проникла, можно сказать, в самое сердце комбината совершенно свободно, так, словно сюда, в эту святая святых, может войти каждый.

– Кто занимается продажей акций? – спросила она, разглядывая сквозь дымчатые стекла очков работающих за калькуляторами и компьютерами женщин. – Меня зовут Эльза Штейнберг. – Она тут же поняла, что слегка опростоволосилась: надо было подсказать Снегину еще вчера выяснить по телефону фамилию человека, который «сидит» на акциях.

– Это вам к старшему бухгалтеру, – сказала одна из женщин и махнула рукой в сторону двери, находящейся в самом углу большой захламленной старыми книжными шкафами и какими-то коробками комнаты, – ее зовут Ольга Петровна Гурова.

Миловидная блондинка неопределенного возраста встретила ее улыбкой. Рассматривая Эльзу Штейнберг, ее кроваво-красное платье с эффектной золоченой цепью на талии и такие же массивные браслеты и серьги, она, конечно же, не заметила, как Белла, слегка приоткрыв сумочку, включила диктофон.

Разговор длился всего несколько минут, в результате чего выяснилось, что при наличии соответствующих документов, подтверждающих платежеспособность фирмы «Берлин-Инвест», эта фирма может свободно приобрести акции на несколько сот миллионов рублей, причем на выгодных для себя условиях.

– Не могли бы вы написать письмо на фирменном бланке для представления его моему шефу? – витиевато плела свою паутину Белла, улыбаясь и хлопая ресницами, словно несколько глуповатая, но усердная секретарша, пытающаяся выслужиться перед начальством таким вот образом. – Причем мы можем указать в письме сумму в шестьсот пятьдесят миллионов, как мы и запланировали.

Гурова, радуясь такой удаче (она уже видела глаза исполняющего обязанности директора, которого губернатор поставил на место Снегина, и представляла его реакцию на факт такого крупного финансового вливания), охотно составила черновик письма, после чего вызвала секретаршу и попросила отпечатать его.

– Когда мы оформим покупку? – спросила она на прощанье и даже покинула свое место, чтобы проводить элегантную посетительницу до двери. – В этом месяце или в начале августа?

– Я позвоню вам завтра, – снова улыбнулась Белла, испытывая при этом некоторые угрызения совести: ведь Гурова наверняка размечтается теперь о премии, которой никогда не получит. – Спасибо за письмо.

Она выключила диктофон в коридоре и быстро покинула комбинат. Как она предполагала, так все и получилось. Ей было непонятно лишь одно: почему Снегин до сих пор не на свободе? Размышляя об этом, она позвонила из таксофона Сергею Снегину и договорилась с ним о встрече.

В КБ она приехала в полдень. Ангел-переросток встретил ее со слабой улыбкой на лице: видно было, что он плохо спал и много курил.

– Скажите, Сергей, какой залог требуют за вашего отца? Это очень крупная сумма?

– Пятнадцать миллионов.

– А что говорят ваши адвокаты?

– Послушайте, да кто вы такая? Сознаюсь, я вел себя вчера по-идиотски, сделал все так, как вы попросили, а потом никак не мог взять в толк, почему я пошел на поводу у вас. Что происходит, наконец? Какое отношение имеете вы к моему отцу и к его аресту?