Когда меня не стало

– Не могу сказать, что прямое, но уж косвенное, это точно. Понимаете, я ищу себе союзников. Ваш отец оказался втянутым во все это не случайно, его подставили. Наша с вами задача доказать, что некий Иванов Петр Васильевич замешан в крупных финансовых аферах и выслуживается перед органами таким вот сволочным способом – подставляет ни в чем не повинных людей. Но дело не только в Иванове. Скажите, вы нанимали адвокатов?

– Конечно. И не одного. Но постепенно все они отказались от защиты.

– Деньги вам вернули?

– Нет, что вы, они же работали, ходили по разным инстанциям…

– Да врут они все. Дайте мне список этих адвокатов, и я вытрясу из них деньги. Наверняка таким образом наберется необходимая для залога сумма, ведь так?

– Так. Но почему вы будете все это делать для меня?

– Мне нужно выйти на людей, которые все это затеяли. Понимаете, им был не угоден не только ваш отец, но и мой муж.

– А кто он?

– К сожалению, я не могу пока назвать его имя, но в свое время вы его узнаете. Нам необходимо объединиться и для начала вызволить из изолятора вашего отца. Я слышала, что у него больное сердце?

– Да, он вообще плох.

– У него не складывались отношения с Володарским?

– А у кого, интересно, с Володарским СКЛАДЫВАЮТСЯ, как вы говорите, отношения? Разве что у Вагнера. Об этом знают все.

– Так я и знала.

– А что это за история с «Берлин-Инвестом»?

Белла рассказала ему о своем походе на комбинат и дала послушать диктофонную запись.

– Дело сфабриковано, причем сляпано, очевидно, наспех, кое-как… Убрали человека, словно убили.

– Вы говорили об адвокатах… Неужели это реально?..

– Что? Забрать у них деньги? Да не то слово… Поверьте, я слишком хорошо знаю, сколько стоят их услуги, поэтому могу определить, какую сумму они отработали, а какую присвоили себе нахально. Напрягите свою память и составьте список фактических шагов ваших адвокатов, с их слов, разумеется, и чем скорее вы это сделаете, тем лучше…

– Да я могу хоть сейчас. Списочек-то будет короткий. Две встречи с отцом плюс…

– Вы напишите: и фамилии адвокатов, и все, что имеет отношение к их работе, а я подожду на улице… Здесь у вас душно…

– Это верно… Кондиционер сломался. Но как вас зовут хотя бы?

– Никак. Эльза.

– Но почему?

Она пожала плечами и выбралась из душного кабинета в прохладный холл, прогулялась по нему и вышла на улицу. Гул самолетов раздражал. «Действительно, как можно жить рядом с аэропортом?..»

Снегин вышел из своего КБ буквально через четверть часа:

– Вот, держите. Не верится, конечно, что получится, но у меня почти не осталось надежды… Эта махина способна раздавить кого угодно… А мой отец – он не борец. Вернее, я не так выразился, он как раз борец, он не хотел отдавать комбинат немцам, был против их инвестиций и разработал свой план выхода из кризиса, он заказал отличное оборудование, оставалось только наладить линию, а тут на тебе… Столько сил потрачено, столько людей было задействовано, к нему приезжали специалисты из Екатеринбурга и из Самары… Но этот Вагнер…

– Я вам позвоню, – сказала Белла, пряча листок в сумочку. – Будем надеяться на лучшее… До свидания.

Она остановила такси и, назвав адрес Пасечника, поехала туда. Но потом все-таки не выдержала и попросила свернуть на улицу Лермонтова, чтобы еще раз взглянуть на окна своей мертвой квартиры.

Она вышла из машины и, дождавшись, когда такси отъедет, отошла в сторону и посмотрела вверх. Все пять окон зияли чернотой. Мимо дома по улице шли беззаботные на вид люди, многие из них улыбались, и никому, конечно, и в голову не могло прийти, что там, над ними, застыла, замерла жизнь. Что выгорела не просто квартира, а часть внутреннего и внешнего мира молодой женщины.

«Зу-Зу, предлагаю сдвинуть четыре кровати, и тогда ты сможешь уместиться на них поперек… Ты до сих пор летаешь во сне или просто сочиняешь, чтобы меня повеселить?» – «Нет, я не сочиняю. Сегодня, например, я летала над каким-то замком… Думаю, это было в Англии… Мне сверху были видны аккуратные лужайки, аллеи и фонтаны… Было много зелени и цветов». – «Хочешь, я измерю тебя? Доставай свой словарик и вставай к косяку, мне не терпится узнать, на сколько сантиметров ты выросла за эту ночь, пока летала…»

«Макс, я никогда не забуду тебя».

* * *

– Мне так не хватало вас все это время, – призналась она за обедом Григорию Александровичу, который, как и обещал, приехал ровно в три часа. – Словно из меня вынули стержень… Когда я вышла из дома, мне показалось, что я стала такая легкая, невесомая, что меня может унести даже порывом ветра… Что это?

– Это нервы, Белла, во-первых. А во-вторых, жизнь твоя насыщена контрастами. Вспомни, ведь в интернате ты чувствовала себя намного сильнее, ты была самостоятельна и самодостаточна как никто. Верно?

– Да уж… В интернате как в джунглях, там не приходилось выбирать, стоило только расслабиться, как сразу же потеряла бы авторитет. Ведь мне доводилось там даже драться… Вы можете представить меня в подобной ситуации?

– Почему же нет? Жизнь поставила тебя в такие жесткие условия, что ты была просто вынуждена защищаться… Ведь ты защищалась?

– Разумеется.