Когда меня не стало

– Не могу, Белла, я бы рад, да не могу. Я связан определенными обязательствами перед другими людьми, которые не захотят по чьей бы то ни было милости терять большие деньги… Ведь в том пакете акции не только Макса, ты должна понимать такие вещи…

– Ну и черт с тобой! – Она поднялась и подошла к окну. – Тогда прости, что звонила тебе. Забудь обо мне, о моем существовании… Для тебя твои дурацкие «прибыля» куда важнее дружбы. Да, представь себе, я вот такая идиотка, что еще верю в дружбу и искренние чувства. Быть может, во мне осталось что-то человеческое потому, что я все свое детство провела в интернате… Думаю, что так, как ты, я поступить бы не смогла… У тебя находятся деньги моего мужа, которого ОФИЦИАЛЬНО нет в живых, и ты отказываешь мне… Как ты можешь? Ведь Макс считал тебя своим лучшим другом…

– Деньги – это серьезно, Белла. Ты же сама мне потом спасибо скажешь, когда мы встретимся с тобой в следующий раз. Тебе надо будет подождать примерно полмесяца, разве это срок? Не злись, а постарайся понять…

– А ты мог бы хотя бы приблизительно назвать сумму, которая существует на сегодняшний день?

– Мог бы, но не стану тебе ее объявлять…

– Но почему?

– Потому что биржа – это всегда риск.

– А ты не рискуй, – воскликнула она, уже начиная терять терпение, – просто верни мне деньги Макса, и все!

И в эту минуту она увидела въезжающий в ворота черный «Мерседес». «Вот и Скандинав вернулся. Вовремя».

– Это и есть Вадим? – спросил Борисов, глядя в окно на шагающего по аллее Скандинава. – Огромный, черт. Ну так что, красотка, ты приняла какое-нибудь решение?

– Почему ты называешь меня красоткой? – У Беллы все похолодело внутри. Она смотрела на Игоря, и его внешность теперь показалась ей отвратительной. Особенно его нос, тонкий и длинный, просто мерзкий. – Послушай, а что с твоим носом? Он всегда был у тебя такой длинный?

– Всегда. Еще вопросы будут?

– Нет.

– Тогда я задам тебе вопрос: ты позвонишь мне сегодня, когда точно будешь знать, в какой из клубов вы отправитесь со своим Скандинавом?

– Хорошо. Может, за это время ты передумаешь и примешь другое решение? Ведь это же не твои деньги, Игорь…

– Ну, я пошел… – Он подошел к окну, открыл его и вдохнул свежий влажный воздух. – Поди встреть своего Финна, попроси, чтобы он тебя накормил хорошенько, и тем самым отвлеки его, а я… мне пора… Я буду весь вечер ждать твоего звонка. Извини, если что. – Он подмигнул ей и, легко взобравшись на подоконник, спрыгнул вниз.

* * *

Когда Вадим, постучав и не получив ответа, вошел в комнату, Белла, притворившись спящей, сонно потянулась под одеялом и словно с трудом открыла глаза, тяжко вздохнула, всем своим видом показывая высшую степень раздражения за то, что ее разбудили.

– Ну что еще? Который час? – спросила она, зевая и разглядывая румяного и запыхавшегося Скандинава. – Тебе чего?

Она сразу же приняла решение вести себя с ним, как со слугой, хотя для нее это было непривычно и немного смешно. Однако, судя по тому, как обращался с ним Володарский, Скандинав был просто рожден, чтобы жить для других. Он был как глуповатый и преданный пес, на роду которого написано погибнуть за хозяина. И хотя Белла была воспитана на других принципах человеческих отношений, жизнь показала, что люди не могут быть совершенно равными. Да это никому и не нужно. Скандинав счастлив услужить своему хозяину, и, если ему по дурости или просто ради эксперимента предложат поменяться с Володарским местами, он не переживет этого. Каждый человек должен знать свое место, и то, на какой ступени человеческого общества он оказался, зависит только от него, от его способностей. Поэтому нечего жалеть таких людей и поднимать их до своего уровня. К этой формуле Белла пришла, когда познакомилась с Максом и резко изменила свою жизнь. Своего благополучия, которое сильно отличалось от социального положения ее бывших подружек по интернату, Белла, как ей внушил Макс, достигла лишь благодаря самой себе, а если точнее, то своей красоте и уму. Будь она некрасивая или дура, навряд ли ей так повезло бы с замужеством.

«Макс, как же ты изменил меня», – нередко говорила она ему, поражаясь своей способности впитывать все то, чему он ее учил. А учил он ее быть сильной, и, как ей тогда казалась, она стала такой. Он учил ее независимости и твердости в суждениях, учил добиваться своего, и она старалась не разочаровывать мужа… Но чего она, в сущности, добилась? Того, что он бросил ее? «А что, если он воспитывал меня ТАК для того, чтобы я, оставшись одна, не пошла ко дну?» Но в таком случае для чего вообще я была ему нужна?

– Я привез еду, сейчас накрою на стол, а ты приходи через несколько минут, – произнес Скандинав и, неловко улыбнувшись, стал пятиться к двери. Ему, судя во всему, доставляло удовольствие видеть Беллу в постели.

– Хорошо, я сейчас приду. А ты не знаешь, в какой клуб мы отправимся сегодня?

– Я все скажу за завтраком. Планы несколько переменились.

– Вы что, по дороге в аэропорт встретили Макса?

Он гоготнул и исчез за дверью.