Когда меня ты позовешь (СИ)

Дуэль потрясла весь Петербург. Несколько дней подряд Жюли не выходила из дома, пытаясь справиться со своим горем. Она никак не хотела принимать то, что Николая больше нет. Проводя бессонные дни и ночи дома, девушка то хотела писать Феликсу, то откладывала.

Наконец у своих знакомых она узнала, что Николая вот - вот на днях будут хоронить в усыпальнице Архангельского. После похорон прошло ещё несколько дней. Жюли лучше не стало. Она телеграфировала Феликсу с просьбой приехать к ней.

Феликс Юсупов приехал к ней вечером. Он был устал. Пытаясь помочь родителям справиться с их горем, Феликс дни и ночи успокаивал матушку с отцом.

- Феликс, прошу, сделайте для меня одно дело… - начала Жюли.

- Что вы хотите, Жюли?

- Прошу, позвольте мне побыть на его могиле. Я хочу помолиться за него там.

Феликс молчал. Он нервно теребил пальцами ткань своего пальто.

- К сожалению, я не могу. Вы слишком плохо выглядите. Я вижу, как горе сломило вас. Но я не хочу, чтобы оно сломило вас сильнее. Помолитесь в церкви.

- Скажите, Феликс, что стало тем утром?

Присев на небольшой диванчик возле камина, Феликс поведал, что тем ранним утром в имении князя Белосельского, на Крестовском острове Николай и граф Мантейфель стрелялись на револьверах в тридцати шагах. По данному знаку Николай выстрелил в воздух. Граф Мантейфель выстрелил в Николая, промахнулся и потребовал сократить расстояние на пятнадцать шагов. Николай снова выстрелил в воздух. Офицер выстрелил и убил его наповал.

- Но это же не дуэль, а убийство, - закончил свою речь Феликс.

- О Боже, боже! - выкрикнула Жюли и заплакала. - Я согласна с вами, это убийство… убийство!

Чтобы успокоить ее Феликс обнял девушку и долгое время сидел с ней, пока та не успокоилась и не смогла говорить. Когда Юсупов покидал дом Д’Эпинье, Жюли заметила в руках Феликса какую-то бумажку, которую тот хотел запрятать от глаз девушки.

- Что это у вас?

- Это… Это записка от Николая.

- Мне?

- Она не вам, простите.

- Но я все равно хочу знать о чем она. Прошу, не утаивайте от меня ничего.

- Только потом не плачьте, - предупредил Феликс и протянул Жюли клочок бумаги.

Развернув листок, Д’Эпинье прочла:

«Дорогая моя Марина! Мне страшно тяжело, что я не увижу тебя перед смертью, не смогу проститься с тобой и сказать тебе, как сильно я люблю тебя».

Сдерживая слёзы Жюли протянула записку обратно Феликсу.

- Что теперь будет с ней? - дрожащим голосом произнесла она.

- Общество не принимает ее и в скором времени она уедет. Не переживайте Жюли, вы ее больше не увидите. Она потеряла больше всех.

Прошло несколько дней. Жюли все ещё пытавшаяся отойти от смерти Николая, проводила время дома, почти не выходя в высший свет. После ее падения в Мариинском театре она не хотела возвращаться в то общество, где как была уверена, все ее обсуждали.

Время приближалось к трём часам. Д’Эпинье давшая распоряжение слугам готовиться к обеду находилась в верхних комнатах дома, когда неожиданно кто-то позвонил в дверь. Служанка, юная Мари из Англии отворила дверь. На пороге стоял Дмитрий Павлович. Спустившись к входной двери Жюли удивилась, увидев не званного гостя, но не подала виду.

- Добрый день мадам, - сказал Дмитрий Павлович и прижал губы к руке девушки. - Я бы хотел поговорить с вами наедине.

- Да, прошу, поднимайтесь наверх.

Жюли и Дмитрий поднялись по лестнице. Указав Дмитрию Павловичу на небольшие пуфики находившиеся возле окна, она присела на один из них. Но князь не садился.

- Так о чем вы хотели со мной поговорить? - спросила Жюли.

Подойдя ближе к девушке, Дмитрий Павлович упал на колени и взяв ее руки в свои, эмоционально произнес:

- Мадам, я люблю! О, я жаждал вас с первого момента нашей встречи. Я не прекращал искать вас повсюду в толпе, искать ваш ласковый взгляд, ваши слова… О, не говорите ничего! Я знаю, какую боль и утрату вы чувствуете потеряв Николая.

Дмитрий Павлович остановился, услышав тихие всхлипывания Жюли которые раздались после того, как князь упомянул о Николае.

- О, прошу не плачьте! Мне больно видеть ваши слёзы! - Дмитрий стал страстно целовать руки Жюли.

- Прошу, не нужно… перестаньте! - повторяла девушка задыхаясь от слез.

- Знаю, Николая больше не вернуть! Забудьте его! Ведь есть я… я, который готов отдать за вас жизнь!

- Князь… прошу, оставьте меня… уйдите! - Д’Эпинье вырвала руки и закрыла лицо. Ее рыдания раздавались эхом в доме.

- Хорошо, я все понял, - встав с колен, спокойно произнес Дмитрий Павлович. - Если я вам буду нужен мадам, телеграфируйте.

- Чем я заслужила вашу любовь? Вы — великий князь, и я, простая танцовщица… - плаксиво пролепетала Жюли.

Не ответив на ее вопрос, Дмитрий не спеша направился к выходу, надеясь, что Жюли вот-вот остановит его, но она продолжала плакать. Князь открыл дверь и медленно захлопнул, продолжая слушать всхлипывания Жюли, уже тихие и отрывистые.

========== ГЛАВА VIII ==========